Ближайшим другом великого завоевателя Махмуда, ниспровергателя идолов, правителя Газни, был невольник Аяз. Он впервые появился при дворе как нищий раб, Махмуд же сделал его своим советником и другом. Остальные придворные испытывали ревность к Аязу и следили за каждым его шагом, чтобы при случае уличить в какой-нибудь оплошности и ввергнуть в опалу.

Однажды эти ревнивцы пришли к Махмуду и сказали:

— О сень Аллаха на земле! Знай, неустанно служа тебе, мы не спускали глаз с твоего раба Аяза и вот что заметили. Каждый день, покидая двор, Аяз уходит в крошечную комнатку, куда больше никто не вхож. Он остаётся там какое-то время и лишь затем отправляется в свои покои. Мы подозреваем, что этот его обычай указывает на тайное вероломство. Возможно даже, что он сообщается с заговорщиками, которые злоумышляют против вашего величества, посягая на вашу жизнь.

Долгое время Махмуд и слышать не желал никаких измышлений, направленных против Аяза. И всё же загадка запертой комнаты не давала ему покоя. В конце концов, он ощутил, что непременно должен узнать о ней всё.

И вот однажды, когда Аяз выходил из своей комнатки, появился Махмуд, окружённый придворными, и потребовал показать ему, что там внутри.

— Нет, — промолвил Аяз.

— Если не позволишь мне войти в комнату, всё моё доверие к тебе как к человеку надёжному и преданному исчезнет безвозвратно. Выбирай, — проронил жестокосердный завоеватель.

Аяз, заплакав, распахнул дверь. Внутри не было почти ничего. Всего-то там и было, что крючок на стене. На крючке висел изношенный плащ, весь в заплатках, посох и чаша для подаяния.

Махмуд и его свита опешили, недоумевая. Махмуд потребовал объяснений, и Аяз промолвил:

— Долгие годы я был для тебя и рабом, и другом, и советчиком. Я старался никогда не забывать, где моё начало, и для этого каждый день приходил сюда, чтобы напомнить себе о том, кто я такой. Весь я — твой, а вот это — всё, что моё: лохмотья, посох, чаша и скитания по лику земли.