Невдалеке от нартских селений жил в горах свирепый Одноглазый. Его жилища никто не ведал, но он часто спускался с гор и похищал то одну, то другую нартскую красавицу. Никто не мог вернуть их, и нарты издавна страшились и ненавидели одноглазых чудовищ.

У Одноглазого был сын. Звали его Уит. Когда Уит подрос, отец стал брать его с собою в разбойничьи походы, и сын мало-помалу перенял злые и хитрые повадки отца. Время от времени Уит спускался с гор, приходил на нартские пиршества, вмешивался в толпу нартской молодежи и танцовал с нартскими красавицами. А потом похищал приглянувшуюся ему девушку.

Одноглазый был доволен потехами и походами сына, но когда до его слуха дошла молва о непобедимом Батаразе, он стал опасаться, как бы его необузданный сынок не попал в руки храброму нарту.

— Смотри, — говорил он, — ты слишком часто нападаешь на нартов. Попадешься на глаза храброму Батаразу, тогда тебе не сдобровать.

— Я сам ищу встречи с прославленным Батара зом, — хвастливо отвечал Уит, — погоди, я еще при везу тебе его с какой-нибудь красавицей.

Одноглазый великан только головой качал, слушая бахвальство сына.

На другой день в нартском селенье праздновалась богатая свадьба. Сын Одноглазого неожиданно появился в кругу пляшущих, выхватил одну девушку, поплясал с ней и понес в горы.

В это время Батараз вернулся с охоты. Прибежал к нему нартский юноша:

— Батараз, храбрый из храбрейших! Опять Од ноглазый похитил нашу девушку. Как можем мы терпеть этот позор?

Батараз вышел из дому и на дороге, ведущей в горы, увидел Уита, тащившего похищенную. Ловкий нарт скоро нагнал похитителя. Тот, испугавшись, бросил добычу и хотел убежать, однако нарт остановил его. Оба были безоружны.

— Слушай, Уит, сын старого иныжа, — сказал Батараз,—давай вместе спляшем удж, — кто кого перепляшет? А не хочешь — поборемся!

— Нет, —дерзко ответил Одноглазый, — в борьбе я тебе только руки переломаю, давай лучше узнаем, кто кого перепляшет, — я тебя насмерть заморю.

— Хорошо,— с усмешкой согласился Батараз,— давай спляшем удж.

Начали они плясать у подножья горы, приблизились к селенью и стали переходить из двора во двор. Обошли они все дворы, от верхнего до последнего, всю траву, всю землю истоптали. Сын Одноглазого так ослабел, что еле ноги волочил, а Батараз только разошелся. Он так лихо плясал, что отдавил ноги молодому иныжу.

— Больше сил моих нет, отпусти! — взмолился иныж.

— Что ты, Уит, мы еще только в трех дворах плясали, надо остальные обойти, потом попляшем на походной дороге нартов, зайдем в шалаши пастухов, да мало ли еще где можно поплясать! — не унимался Батараз.

— Не могу!—застонал Уит.

— Эх ты, ленивец! Выхватывать девушек из круга, когда они пляшут с другими, невелика храб рость! Нет, ты у меня попляшешь! — И Батараз, при плясывая, поволок его дальше.

Так Батараз заставил молодого иныжа плясать семь дней и семь ночей. А потом взял его, обессиленного, на руки, принес в горы, в жилище старого Одноглазого, перевернул молодого иныжа три раза в воздухе — из того и дух вон.

— Старый Одноглазый! — сказал Батараз. —Твой сын закружился насмерть, а мне еще охота по плясать, — ну-ка пойдем покружимся в удже!

Тот так испугался, что убежал от Батараза и покинул навсегда свое горное жилище.

Больше одноглазые не появлялись в Стране Нартов, пока был жив Батараз. С тех пор в народе говорят, что удж Батараза был подобен удару его меча.