Сунский царь Юань захотел иметь у себя картину. К нему пришли все придворные писцы и встали у трона, держа в руках ритуальные таблички, облизывая кисти и растирая тушь. Ещё столько же стояли за дверью зала. Один писец пришёл с опозданием, поспешно вошёл в зал, взял табличку, но не встал в ряд с другими, а тут же прошёл в свои покои. Царь послал человека посмотреть за ним, и тот увидел, что писец снял одежды и голый сидел, раскинув ноги, на полу. Читать далее →

Цзы-Гун возвращался домой из путешествия в Чу вместе со своими учениками и по пути увидел старика, который вскапывал огород и поливал его, лазая в колодец с глиняным кувшином. Старик трудился неутомимо, сил тратил много, а работа у него шла медленно.

Цзы-Гуну стало жаль старого человека, и он обратился к нему с такими словами:

— Разве ты не знаешь, что существует механизм для полива? Это такое чудесное устройство, что за один день может полить сотню грядок! Много сил с ним тратить не нужно, а работа продвигается быстро. Не лучше ли тебе приобрести такую машину? Читать далее →

Первый министр Шунь спросил императора Яо:

— Какие добродетели проявляет небесный государь?

Император ответил:

— Я не насмехаюсь над беспомощными, не отворачиваюсь от бедняков. Я оплакиваю усопших, радуюсь новорождённым и жалею женщин. Читать далее →

Князь Му, повелитель Цзинь, сказал Болэ:

— Ты обременён годами. Может ли кто-нибудь из твоей семьи служить мне и выбирать лошадей вместо тебя?

Болэ отвечал:

— Хорошую лошадь можно узнать по её виду и движениям. Но несравненный скакун — тот, что не касается праха и не оставляет следа. Это нечто таинственное и неуловимое, неосязаемое, как утренний туман. Таланты моих сыновей не достигают высшей ступени: они могут отличить хорошую лошадь, посмотрев на нее, но узнать несравненного скакуна они не могут. Однако есть у меня друг, по имени Цзю Фангао, торговец хворостом и овощами, — он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови его к себе. Читать далее →

Некто спросил у учителя Ле-цзы:

— Почему ты ценишь пустоту?

— В пустоте нет ничего ценного, — ответил Ле-цзы и продолжил. — Дело не в названии. Нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте обретаешь своё жилище, в стремлении взять теряешь своё жилище. Читать далее →

Мудрую Свинью спросили:

— Почему во время еды ты становишься в пищу ногами?

— Я люблю ощущать еду не только ртом, но и телом, — отвечала мудрая Свинья. — Когда я, насыщаясь, ощущаю прикосновение пищи к ногам, то получаю от этого двойное удовольствие.

— А как быть с манерами, присущими достойному воспитанию? Читать далее →

Скупой крестьянин построил отхожее место так, чтобы нечистоты, сливаясь на скотный двор, частично попадали в кормушку к свиньям.

Однажды коза, пасущаяся за изгородью на сочной, зелёной траве, не выдержала отвратительного зрелища насыщающихся свиней и с презрением обратилась к ним со следующей речью:

— Как вы можете терять свое лицо и поедать эту мерзкую жижу, от одного запаха которой может умереть птица в полете? Читать далее →

Чжао Сянцзы с сотней тысяч человек отправился на огневую охоту в Срединные горы. С помощью высокой травы подожгли лес, и пламя охватило его на сотни ли. И тут из каменного утёса вышел человек, который поднимался и опускался вместе с дымом и пеплом. Все сказали, что это душа покойника. Пройдя через огонь, будто его и не было, тот человек вышел не спеша.

Чжао Сянцзы удивился, удержал его и осмотрел. Фигурой, цветом, семью отверстиями в голове — человек; по дыханию, голосу — человек. И Чжао Сянцзы спросил: Читать далее →

Некий дровосек встретил в горах даосского бессмертного. Бессмертный, которому дровосек понравился, пообещал исполнить любое его желание. Разумеется, дровосек попросил золота. Бессмертный коснулся огромного валуна пальцем, и тот немедленно превратился в золотой слиток. Увидев, что дровосек как-то странно смотрит на слиток и не берёт его, бессмертный осведомился, не слишком ли мало он дал золота. На это дровосек ответил: Читать далее →

Когда Лин-лею было около ста лет, однажды весной он надел халат и пошёл подбирать зёрна, обронённые жнецами. Продвигаясь по полю, он пел.

Конфуций, шедший тогда в Вэй, увидел его издалека. Обернувшись к ученикам, он сказал:

— С этим стариком, видимо, стоит поговорить. Кому-нибудь надо пойти узнать, что он может сказать.

Пойти вызвался Цзы-Гун. На краю межи он дождался Лин-лея. Глядя ему в лицо, вздохнул: Читать далее →