Жили-были алдар и его жена. Детей у них не было. Они очень горевали, что у них нет детей и некому будет оставить в наследство свое добро.

Однажды алдар отправился на охоту. Бродил он долго, по ничего в руки его не попало. Его сильно томила жажда, и он искал, где бы ему напиться воды. Попал он в какой-то овраг, в котором оказался источник. Он быстро нагнулся, но не успел еще коснуться воды губами, как источник высох.

— Что за диво?—удивился он.— Был же источник, каким образом он оказался высохшим?

А источник снова наполнился водой, и послышался оттуда голос:

— Не удивляйся! Ты — бездетный, и когда вернешься домой, зарежь черную курицу, свари ее зоб и заставь жену его съесть. К сроку у вас родится сын.

Услышав это, алдар напился воды и в большом удивлении

направился обратно домой. Вернувшись, он рассказал своей жене о том, как ему слышался голос; она обрадовалась вести. Они раздобыли черную курицу и зарезали ее. От восторга алдар не стал варить зоб в котле; чтобы поскорее приготовить его, они положили его на жар. Когда зоб разогрелся, то половина его с треском отлетела в сторону, и сука, которая спала на полу, схватила ее и съела.

Алдар и его жена стали вопить, что сука съела половину зоба. Они боялись, что теперь уже зоб ничем не поможет жене алдара. Но все-таки она съела оставшуюся половину зоба.

В скором времени жена алдара почувствовала себя в положении. Сука также стала щеииой. Когда пришел срок, у суки родился златокудрый мальчик, а у жены алдара — обыкновенный мальчик. Жена алдара стала кормить обоих своей грудью, и мальчики росли быстро.

Когда они оба достигли возраста и стали женихами, то сына суки, как старшего, стали уговаривать жениться. Сын суки сказал:

— Я — сын суки, и я не могу жениться раньше сына алдара. Отказавшись жениться, он взял алдарского сына с собой

на поиски невесты для него. Ехали они долго и попали в дом семи уаигов, у которых была одна сестра.

Когда они зашли к уаигам, то те переглянулись между собой — обрадовались, что смогут их съесть.

Сын суки сказал:

— Вот он — сын алдара и сватает за себя вашу сестру. Уаиги опять переглянулись между собой и подумали:

«Этими мы сегодня, конечно, позабавимся!». Утром уаиги сказали им:

— Калым наш таков: вот у ворот наших стоит дерево; жених должен подняться до его вершины с полной чашей воды и спуститься обратно, не проливши ни одной капли; затем в нашем саду стоит яблоня, и жених должен запустить в нее свой меч так, чтобы с нее посыпались яблоки. Если он выполнит это, то выдадим за него нашу сестру.

Сын суки стал просить уаигов:

— Жених — застенчивый молодой человек, он вас стесняется. Предоставьте мне это право.

Уаиги посмотрели друг на друга и решили: «Все равно он ничего не сможет выполнить, предоставим ему это право».

— Нам все равно, кто из вас выполнит наши требования,— сказали они сыну суки.

Сын суки взял чашу, полную до краев воды, и быстро под-нял ее на вершину дерева, а затем снес ее обратно, не пролив ни одной капли.

Уаиги переглянулись: им стало не по себе. Они отвели сына суки в фруктовый сад, к яблоне. А это была такая яблоня, с которой никак нельзя было сорвать яблоко.

Сын суки достал свой меч и запустил его в дерево так, что не только посыпались яблоки, но дерево было разрублено пополам.

Когда уаиги увидели, какой силой обладает сын суки, ил стало не по себе; нашел на них страх. Выдали они свою сестру за сына алдара.

Уходя на охоту, уаиги брали с собой и сына суки, а сына алдара с его женой оставляли дома. Однажды они охотились целый день с утра до вечера. Когда они вечером собрались дома, то оказалось, что сын суки убил столько дичи, сколько семь уаигов вместе. Он вырвал дерево с корнями и ветками и приволок свою дичь на этом дереве. От этого уаиги впали в полное уныние: они ожидали, что сын суки с ними что-нибудь сделает.

Возвратившись домой, они разделали туши и мясо бросили в большой котел-ушат. Ужин подоспел, и четверо уаигов подошли спять котел-ушат. Увидев это, сын суки прикрикнул на них:

— А ну, в сторону, вонючие ослы,— а сам поднял котел-ушат за две его ручки и поставил на пол.

Уаиги переглянулись между собой, их уже совсем обуял страх, и сила покинула их.

Так семь уаигов и сын суки продолжали ежедневно уходить вместе на охоту, а сын алдара и ею жена, сестра уаигов, оставались дома.

У уаигов было зосемь палат, и они наказали сыну алдара:

— Вот тебе ключи, и если у тебя появится желание осмотреть наше добро, то открой семь дверей от семи палат, а в восьмую не заходи!

Ушли как-то опять сын суки и уаиги па охоту, а сын алдара взял ключи и пошел открывать двери палат одну за другой. Он нашел в них много драгоценностей, а в седьмой палате было молочное озеро. Когда он дошел до восьмой палаты, се-

стра уаигов стала просить не открывать ее. Но сын алдара заупрямился, открыл он дверь и от восьмой палаты. Он увидел там семиглавого уаига, связанного железными цепями. От ярости он извергал из пасти своей раскаленные угли. Железные цепи, которыми он был. связан, были раскалены докрасна.

Сын алдара почувствовал жалость к связанному уаигу; тот понял это и говорит ему:

— Если ты меня так жалеешь, то облей меня одним ведром из того молочного озера, которое находится в седьмой палате!

Сын алдара быстро вернулся, набрал полное ведро из молочного озера и облил уаига. Сестра уаигов не разрешала ему этого делать, но сын алдара и на этот раз ослушался ее.

Как только сын алдара облил уаига из ведра, железные цепи его моментально остыли; он разорвал их и выскочил из восьмой палаты. Схватил алдарского сына, переломил его по поясу пополам, сунул под поперечную балку дома уаигов и, схватив сестру уаигов, бежал.

Семь уаигов и сын суки вернулись вечером домой; ищут сестру свою и алдарского сына, но не могут найти. Пошли они осматривать палаты. Когда они зашли в восьмую палату и не увидели там больше связанного великана, они поняли, что их постигла беда. Они стали шарить по всем палатам, нашли под потолочной балкой сына алдара, сняли его оттуда, ударили войлочной плетью, и он стал снова таким, каким был.

Они спросили молодого человека, как было дело. Он рассказал им, как открывал по очереди двери палат и как в восьмой палате он увидел семиглавого уаига, как ему стало его жалко, как он облил его молоком, а после того как уаиг убил его, он уже ничего не помнил.

Выслушав этот рассказ, сын суки сказал уаигам:

— Брата своего я оставлю здесь, а сам отправлюсь искать семиглавого уаига. Если я не появлюсь через год, то поступайте с ним так, как пожелаете. Если же кто-либо из вас тронет его раньше, чем пройдет год, то я истреблю вас до единого.

И выступил он в дорогу по следам семиглавого уаига. Едет он, едет и в одном месте видит: священник идет и несет на голове своей церковь. Сын суки удивился и нагнал его. Священник сказал:

— Пусть это не кажется тебе дивом, дальше увидишь и не такие чудеса!

Они стали товарищами. Держат свой путь вдвоем и в одном

месте видят человека: к коленям его привязаны жернова, а он преследует зайца и ловит его за заднюю ногу.

Сын суки был удивлен этим. Они нагнали этого человека, и он им тоже сказал:

— Не удивляйтесь мне! Дальше на своем пути вы увидите еще более чудные дива.

Взяли они его с собой в товарищи и пошли дальше. Видят: стоит посреди моря человек, расставив ноги, и одним глотком выпивает море, так что дно моря становится сухим.

Сын суки еще больше удивился. Дошли они до этого человека, взяли и его в товарищи.

Держат они свой путь дальше. Когда в пути они чувствовали голод, то тот, к коленям которого были привязаны жернова, ловил для них дичь. Там, где они хотели остановиться на ночь, священник, который нес на голове церковь, ставил ее на землю, и они жили там. Если же им нужно, бывало, перейти через реку, то тот, который выпивал море одним глотком, осушал реку, и они переходили посуху.

Так они шли, один бог знает, сколько времени, и дошли до каменной плиты в степи. Отодвинули ее и видят под плитой отверстие, которое уходит круто вниз.

Сын суки задумался, а потом сказал своим товарищам:

— Опустим одного из нас в это отверстие, чтобы узнать, что это такое.

Первым они опустили в отверстие священника, но скоро он стал орать, что горит, и его вытащили обратно. Затем опустили того, к коленям которого были привязаны жернова. И он скоро стал орать, что горит. Его тоже вытащили обратно. Затем опустили того, кто одним глотком испивал море; он тоже стал орать, что горит, и его тоже вытащили обратно.

Тогда сын суки сказал:

— Теперь привяжите меня и опустите, и если я буду орать, что горю, то опустите меня глубже!

Опустили в отверстие сына суки. Он опустился глубоко и стал орать, что горит, но товарищи спустили его еще ниже. Он коснулся земли, отвязал себя и зашел в дом; смотрит и видит: жена его брата — сестра семи уаигов — сидит там у очага. Увидев друг друга, они обрадовались, затем молодая женщина стала плакать и сказала:

— Не довольно того, что я здесь. Ты-то зачем явился сюда на свою гибель?

Сын суки сказал:

— Не бойся! Когда вечером возвратится уаиг, я спрячусь, и если он тебя станет спрашивать, не признавайся!

До вечера они пробыли вместе, беседовали друг с другом, а к вечеру молодая женщина спрятала сына суки. Вечером явился уаиг и поднял крик:

— Аллон-биллонским духом отдает!

Молодая женщина прикинулась плачущей и говорит ему:

— Аллон-биллонский дух от тебя идет! Шататься повсюду ты шатаешься, по нехоженым дорогам ты бродишь, по крутизнам гор ты лазишь — какой же от меня может исходить аллон-биллонский дух?!

Уаиг увидел, что молодая женщина плачет; он успокоил ее, ничего больше ей не сказал, а утром опять ушел на охоту.

Сын суки вылез из своего потайного места, и они опять радовались друг другу, провели время в беседах, а затем он сказал ей:

— Когда вечером вернется уаиг, скажи ему: «Ты оставляешь меня одну в течение целого дня; мне не с кем поиграть, не с кем и посидеть; укажи мне, где находится твоя душа, чтобы я могла радоваться на нее».

Вечером, ко времени возвращения уаига, сын суки опять спрятался. Когда уаиг вернулся, то молодая женщина, сестра семи великанов, притворилась грустной и стала плакать. Уаиг спросил ее, почему она плачет, и она сказала:

— Почему я плачу? Ты шатаешься, бродишь повсюду, а меня здесь оставляешь одну, и мне не с кем играть. Укажи мне, где находится твоя душа, и я буду до твоего возвращения играть с нею, буду убаюкивать себя ею.

Уаиг засмеялся и сказал:

— Неужели же ты до сих пор не знала, где находится моя душа? Она находится в среднем столбе моего дома.

Утром он опять угнел на охоту, а сын суки вышел из своего потайного места и спросил молодую «женщину, что ей сказал уаиг.

Молодая женщина ответила:

— Он мне сказал, что душа его находится в среднем столбе его дома.

— Душа его не там,—сказал сын суки,— но к вечеру ты все-таки разукрась этот столб, и когда уаиг вернется домой, начни плясать вокруг него!

Молодая женщина разукрасила столб. Вечером сын суки опять спрятался, а она стала танцевать вокруг среднего столба. Когда уаиг вернулся и увидел это, он смеялся до упаду и сказал ей:

— Какая ты глупая! Что делать моей душе в среднем столбе?!

Услышав эти слова, молодая женщина стала плакать и опять спросила уаига:

— Почему ты не укажешь мне, где она находится, чтобы я утешалась ею?

И уаиг ей сказал:

— Моя душа находится под очагом.

Женщина перестала плакать. Утром уаиг опять отправился на охоту, а сын суки вышел из своего потайного места и спросил молодую женщину, что сказал ей уаиг.

— Теперь он мне сказал, что душа его под очагом,— ответила она.

Сын суки сказал:

— Она находится не там, но ты разукрась и очаг и до его возвращения начни танцевать вокруг него.

Молодая женщина так и поступила. Вечером сын суки опять спрятался, а молодая женщина стала кружиться в танце вокруг очага.

Уаиг вернулся, увидел, что молодая женщина танцует вокруг очага, и его опять разобрал смех. Она обиделась и стала опять плакать. Тогда уаиг сказал ей:

— Ты же не глупая! Что делать моей душе под очагом? Душа моя находится в большом вепре, который обитает в степи и для которого косят сено сто косарей; внутри вепря сидит козуля, в козуле — заяц, в зайце — ларчик, в ларчике — три ласточки; и до тех пор, пока эти три ласточки не умрут, мне нет смерти.

Утром уаиг опять отправился на охоту. Сын суки вышел из своего потайного места, и молодая женщина передала ему ответ уаига.

— Вот это правда,— сказал он.— Я ухожу, чтобы одолеть этого вепря, а ты не поддавайся обману!

Выступил он в дорогу- Шел, шел и наконец дошел до тех ста косарей, которые заготовляли для вепря сено. Прислушался, а они то плачут, то поют. Он подошел к ним и спросил:

— Что с вами? То вы плачете, то поете?

Они ему объяснили:

— Здесь обитает вепрь, а мы его косари; но мы не успеваем накосить за день столько сена, сколько должны по условию, и за это вместе с сеном он пожирает одного из нас.

— Не волнуйтесь,—сказал сын суки.— Соберите все, что вы накосили, в одно место и сидите спокойно.

Видя, что они ему не верят, он объяснил:

— Не бойтесь! Я войду в это сено, и пусть он сожрет меня, а из вас он никого больше не съест.

Тогда косари поверили ему, собрали сено в одно место и сели себе спокойно. Свечерело; сын суки спрятался в сено; подошел фыркая вепрь и говорит:

— Аллон-биллонским духом несет! Сын суки отвечает ему:

— Тут нет аллон-биллонского духа, но наступает конец твоим дням. Ешь!

Вепрь кружится вокруг сена, но близко подойти боится. Сын суки не вытерпел, выскочил из сена и в схватке зарубил вепря. Он вскрыл его, и выскочила из него козуля; он схватил ее, убил и вскрыл; выскочил из нее заяц; он поймал зайца и убил его; затем он его вскрыл и вытащил из него ларчик; открыл его и достал оттуда трех ласточек; одна из них была мощь уаига, вторая — его отвага, а третья — его душа. Он оторвал головы тем двум ласточкам, которые составляли мощь и отвагу уаига. . Когда это случилось, уаиг насилу смог добраться с охоты домой. Он лег на кровать и не мог уже встать. Он понял, что молодая женщина обманула его, звал ее к себе знаками, но она не подошла к нему близко.

Тем временем прибыл сын суки; он вошел в дверь и говорит семиглавому уаигу:

— Ну, каково тебе, вонючий осел?

Он оторвал шею той ласточке, в которой была душа уалга, тот вытянулся и умер.

После этого сын суки с молодой женщиной подошел к отверстию, в которое он заставил себя опустить, и сказал ей:

— Вот этой веревкой я тебя свяжу, пошевелю ее, и тебя поднимут мои товарищи, которые находятся наверху.

Но она не соглашалась и стала просить, чтобы он поднялся первым. Все же сын суки настоял на своем, связал женщину веревкой, дал знак, и его товарищи вытащили ее наверх. Увидев молодую женщину, они переглянулись между собой и решили:

— Вытащим сына суки до середины, а затем выпустим веревку, и пусть он там погибнет!

Сын суки боялся, что они могут поступить так; когда они спустили веревку, он привязал к ней чурбан. Они потащили чурбан, дотащили его до полпути и выпустили веревку; чурбан упал около сына суки.

Тогда сын суки убедился, что товарищи уже не вытащат его.

В сильной досаде он стал бегать по дому семиглавого уаига из угла в угол, и ему почудился откуда-то стон. Он подошел к этому месту и наткнулся на мать уаига, один клык у нее выше небес, другой — в преисподней; она спала в углу.

Сын суки пригрозил ей:

— Сейчас я изрублю тебя на мелкие куски, если ты не сделаешь так, чтобы я оказался на земле!

Мать семиглавого великана сказала ему:

— Вон в углу привязан баран, подойди к нему, и если ты сможешь ухватиться за правый его рог, то ты окажешься на земле, если же ухватишься за его левый рог, то провалишься в седьмой подземный мир.

В сильной досаде сын суки подбежал к барану, ухватился за его левый рог и провалился в седьмой подземный мир. Пошел он там бродить и наткнулся на одно село. В поисках приюта он постучался в ворота одного дома. К нему вышла женщина и пригласила его войти. А это была кулыбадагус.

Вечером она просеяла муки в корыто и собралась было на нее помочиться, но молодой человек сказал ей:

— Что это ты затеяла? Колдунья ответила ему:

— На нашей реке сидит дракон, и нам нельзя набрать воды; мы все живем без воды. По очереди мы ежегодно платим дань девушкой и вот ту воду, которую мы набираем раз в год в этот день, понемножку и расходуем, другой воды у нас не бывает. А завтра очередь алдарской дочери. Ее должны отдать дракону, и тогда у каждого будет столько воды, сколько он сумеет набрать.

Сын суки сказал колдунье:

— Иди, собери десять ведер у своих соседей!

Она пошла и принесла от соседей десять ведер. Он надел их на десять своих пальцев и пошел набрать воды. Набрал полных десять ведер. Дракон обращается к нему и говорит:

— Унеси их! Я прощаю тебе, как гостю, но второй раз не приходи!

Сын суки ему отвечает:

— Если даже ты мне не простишь, как гостю, то и тогда я не очень-то с тобой посчитаюсь!

Он принес в дом колдуньи десять полных ведер воды. Молва, что у колдуньи появился такой гость, быстро распространилась по селу, и все удивлялись атому.

Наступил день, когда должны были отвести к дракону дочь алдара. Сын суки предложил алдару:

— Оденьте меня в одежду своей дочери и доставьте меня к реке!

Алдар приказал одеть сына суки в одежду своей дочери; народ собрался, чтобы заплатить дракону обычную дань. Отвели сына суки, переодетого в девушку, к реке, а сами в страхе разбежались в разные стороны. Дракон догадался, что это — мужчина.

— Аллон-биллонским духом несет! — говорит он.

— Каким это аллон-биллонским духом может нести,— отвечает сын суки.— Подойди! Если ты хочешь сожрать меня, то сожри!

Как только дракой вышел на сушу, сын суки выхватил меч и изрубил его на куски. Из этих кусков он сложил на берегу реки сажени и вернулся в дом колдуньи.

— Иди и скажи алдару,— сказал он ей,— что на реке его нет больше дракона. Он убит.

Колдунья пошла к алдару и рассказала ему, что дракон убит ее гостем. Но алдар не поверил этой вести.

— Я сейчас выясню, правда ли это,— сказал он.— Вон мои буйволицы истомились от жажды, не пивши воды целый год. Я выпущу их на водопой, и если, вернувшись, они сорвут ворота вместе со столбами, то я поверю, что дракона на реке действительно больше нет.

Выпустили буйволиц к реке на водопой; они спустились к воде и напились так, что, когда вернулись, сорвали ворота вместе со столбами и занесли их на рогах своих во двор алдара. Тогда он убедился, что дракона больше нет, и приказал глашатаю оповестить все село:

— Пусть каждый набирает себе воды, сколько хочет!

Сельчане спустились к реке и увидели изрубленного дракона, сложенного в сажени, и удивлялись:

— Что за необыкновенный человек этот гость!

Алдар стал побаиваться, что сын суки отнимет у него власть; он призвал сына суки к себе и сказал ему:

— Я выдам за тебя ту из моих дочерей, какую ты пожелаешь; с сегодняшнего дня ты должен алдарствовать вместо меня.

Но тот ответил:

— Я сюда пришел не для того, чтобы алдарствовать; но если ты можешь, то помоги мне выбраться на землю.

Алдар задумался и сказал ему:

— Тут я тебе ничем не могу помочь; но вон в Черной скале сидит орлица, которая раз в год летает на землю. Если и она не поможет тебе, то я и подавно.

Сын суки попрощался с алдаром и направился к Черной скале, к гнезду орлицы. В гнезде оказались три птенца; увидев человека, они подняли писк.

— Чего вы боитесь, зачем подняли писк? — спросил их сын суки.

Птенцы ответили ему:

— Мать наша ежегодно выводит трех птенцов, и когда она улетает на землю, то их поедает залиагский змий. Мы приняли тебя за залиагского змия.

Сын суки успокоил их и спрятался в сторонке. Когда явился залиагский змий, чтобы сожрать птенцов орлицы, сын суки выхватил меч, изрубил его на мелкие куски и сложил их в одном месте в виде четырехугольника.

Птенцы орлицы были в восторге от того, как сын суки расправился с залиагским змием. А он говорит им:

— Мне нужно попасть на землю, и я хочу видеть вату мать.

— Скоро ей срок возвращаться,— ответили ему птенцы,— Но если она застанет тебя здесь и узнает, что ты нас спас, то от восторга она может тебя съесть. Лучше будет, если ты пока спрячешься под крылышком одного из нас; мы тебя не покажем ей до тех пор, пока она не поклянется именем своей безымянной сестры, что она не причинит тебе никакого зла.

Сын суки так и сделал; спрятался под крылышком одного из птенцов и просидел там довольно долго. Тут пошел такой проливной дождь, что затопил все на свете.

— Что за диво,— спрашивает он птенцов,—что это за по-

— Это мать наша возвращается с земли и плачет, думая, что не застанет уже нас в живых. Это ее слезы.

Прошло еще некоторое время, и показалось солнце, такое палящее, что сжигало все на свете.

— А это что за такое диво,— спрашивает опять сын суки.— Почему солнце горит так сильно, что сжигает все на свете?

Птенцы орлицы объяснили ему:

— А вот почему: чем ближе она к нам подлетает, тем лучше мы ей видны. Она видит, что мы живы, и от восторга из ее глаз исходят палящие лучи солнца.

Затем поднялся такой ветер, что он ломал, сокрушал все на свете.

— А что это за ветер? — спрашивает опять сын суки.

— А это она уже подлетает близко, и ветер поднялся от ее крыльев.

Орлица прилетела, приласкала своих птенцов и, увидев около гнезда изрубленного залиагского змия, спросила их:

— Кто вас спас?

— Мы боимся показать тебе нашего спасителя, ты можешь причинить ему какой-либо вред,— сказали ей птенцы.

— Покажите мне его и не бойтесь,— сказала она,— я ему не причиню никакого вреда.

— Поклянись своей безымянной сестрой, что не причинишь ему никакого зла, и мы его покажем тебе,— говорят птенцы.

Она поклялась им своей безымянной сестрой, и один из птенцов приподнял свое крылышко. Сын суки вышел оттуда; орлица от восторга стала проглатывать его и выбрасывать обратно. Так она радовалась долго, а потом сказала:

— Проси у меня все, что хочешь!

— Мне не нужно никакого добра,— сказал сын суки,— доставь только меня на землю!

Орлица призадумалась, а затем сказала:

— Я состарилась, не могу больше летать долго; но делать нечего, доставлю тебя на землю, если будет достаточно пищи.

— Какая пища тебе нужна? — спросил ее сын суки. Орлица сказала:

— Десять бычьих туш и десять бычьих бурдюков пива.

— Ладно,— сказал сын суки.

Вернулся обратно к алдару, дочь которого он спас от дракона, и сказал ему:

— Орлица согласна доставить меня на землю, но требует на дорогу десять бычьих туш и десять бычьих бурдюков пива.

— Об этом не заботься,— сказал алдар.— Я приготовлю все, что необходимо.

Приказал он своим рабам, и они быстро приготовили пива десять бурдюков и зарезали десять быков, сняв с них кожи бурдюками. Пиво палили в эти бурдюки, а туши сложили в одно место.

Сын суки пошел к орлице и сказал ей, что все готово. Орлица подлетела к дому алдара, наложили на нее бычьи туши и бурдюки пива. Сыну суки она велела залезть туда в середину и наказала ему:

— Теперь я вылетаю. С каждым оборотом я буду издавать крик «куак», и тогда ты бросай мне в пасть бычыо тушу и выливай бурдюк пива!

Орлица вылетела. Летела она, летела; сделав один оборот, она издавала крик «куак», и тогда сын суки бросал ей в пасть бычыо тушу и выливал бурдюк пива.

Они уже приблизились к земле, и тут бычьи туши и бурдюки пива кончились. Орлица подумала: «А ну-ка, испытаю его, как он поступит?» — и издала крик «куак».

Услышав крик орлицы, сын суки отрезал мускулы своей ноги и бросил их ей в пасть. Орлица поняла, что он сделал, и мускулы эти не проглотила, а держала под своим языком.

Они достигли земли, поблагодарили друг друга, и орлица говорит сыну суки:

— Иди!

А он отвечает:

— Нет, ты старше, улетай пока ты!

Орлица не послушалась его, и сын суки пошел, прихрамывая.

— А почему ты хромаешь? — спрашивает его орлица.

— Когда мы летели сюда, то ноги мои онемели,— отвечает он.

— Ноги твои не онемели,— говорит она.— Тут дело в другом. Вернись-ка обратно!

Сын суки вернулся обратно; орлица вынула из-под своего языка мускулы его ноги и приложила их к месту. Ударила по ноге войлочной плетью, и нога стала такой, какой была. Они еще раз радостно поблагодарили друг друга и отправились каждый своей дорогой.

Сколько времени шел сын суки, ведомо одному богу, и дошел он в одном месте до табунщиков, которые очень весело пели песни.

— Что случилось? — спросил он их.— Чему вы радуетесь, песни распеваете?

— Почему нам не распевать песен? —отвечают они.— Священник, который носил на голове церковь, женился и сегодня ночью устраивает свадебный пир. Мы тоже будем на этом пиру, поэтому мы и веселы.

Сын суки понял, что невеста его находится у священника. Пошел он дальше и видит, у околицы села пасутся телята; пастухи телят радуются, играют, поют. Сын суки подошел к ним и спрашивает:

— Что случилось? Чему вы радуетесь?

Они ему рассказали, что священник, который на голове своей носил церковь, засватал себе жену, и этой ночью устраивается свадебный пир.

Тогда сын суки предложил одному из пастухов:

— Я буду пасти твоих телят, а ты иди, отнеси вот это мое кольцо и отдай его той, на которой женился священник.

Пастух взял кольцо и направился в дом священника. Зашел он в ту комнату, где происходили танцы, и тайком передал невесте священника кольцо. Невеста узнала, что это кольцо сына суки. Она стала и разговаривать, и петь, а до этого она сидела безмолвно, не роняла ни одного слова.

Люди в удивлении переглядывались друг с другом и говорили:

— Тут что-то кроется, ведь до сих пор она и слова не вымолвила и не смотрела на людей! Что же теперь с ней случилось?

Наступил вечер. Сын суки пригнал телят и зашел в дом священника, где справляли брачный пир. Он присмотрелся и выяснил, где находится и священник, и тот, который носил на коленях жернова, и тот, кто одним глотком выпивал море. Выяснив это, он зашел к невесте, сестре семи уаигов. Увидев сына суки, она выскочила к нему навстречу и заключила его в свои объятья. Люди остолбенели: что это еще за новость?!

Сын суки коротко рассказал им свою историю: как его бросили и как захватили его невесту. Затем он нашел и изрубил на мелкие куски священника, того, кто носил на коленях жернова, и того, кто одним глотком выпивал море. Захватив с собой

свою невесту, они направились по дороге к дому семи великанов.

К тому времени наступил срок, назначенный сыном суки, когда он уходил от уаигов на поиски их сестры. Уапги сказали:

— Он больше не вернется, поэтому зарежем своего зятя, сына алдара, и съедим его.

Привели они сына алдара и разложили его на столе, чтобы зарезать. В это время сын суки, желая дать знать семи уаигам, что он возвращается, пустил стрелу; она попала в притолоку, н дом уаигов весь зашатался.

Уаиги поняли, что сын суки возвращается, переглянулись между собой, и каждый стал обвинять другого, что он хотел зарезать своего зятя. Только они сняли его ее стола, как явился сын суки. Уаиги обрадовались ему и своей сестре.

Сын суки спрашивает сына алдара:

— Как они к тебе относились, пока меня не было, плохо или хорошо?

Алдарский сын ответил:

— До сих пор они относились ко мне хорошо, но вчера вышел срок твоего возвращения, и они решили меня зарезать; они уже разложили меня на столе, но тут ты пустил стрелу, и дом их зашатался. Они узнали, что ты возвращаешься, и не зарезали меня.

Сын суки посмотрел на уаигов и сказал им:

— Я бы не оставил ни одного из вас в живых, перебил бы вас всех, но прощаю вам ради вашей сестры.

Они провели там несколько дней, а затем сказали:

— Едем теперь проведать своих родителей!

Семь уаигов сделали своей сестре много подарков, проводили их, а затем вернулись к себе.

Два брата, сын суки и сын алдара, направились своей дорогой. Ехали они, ехали и остановились в одном месте на ночлег. Сын суки сказал:

— Я посплю немножко, а вы покараульте!

Он заснул. А в это время их окружили черти, которые всячески старались соблазнить сына алдара и его жену: показывались им то в образе матери, то в образе отца,—• но те хранили молчание. Черти подбрасывали им разные красивые вещи, но опи к ним даже не притрагивались. Наконец возле них появилась внезапно красивая кровать; тут алдарский сын и его жена не вы-

держали, они сели на кровать и сразу окаменели, а черти подняли вокруг них пляску.

Сын суки проснулся, осмотрелся, и тут черти моментально исчезли. Увидел он, что брат его, сын алдара, и сестра семи уаигов окаменели, и поднял плач:

— Что мне теперь с ними делать?

Повернул он обратно и прибыл в дом братьев своей невесты. Он сообщил уаигам, что их сестра и его брат окаменели, и попросил у них войлочную плеть. Затем вернулся к тому месту, где лежали окаменелыми сын алдара со своей женой, слегка ударил их войлочной плетыо, и они ожили. Встали и сказали:

— Оф, оф, оф, как долго мы спали!

— Вы не спали,— сказал им сын суки.— Черти обманули вас, и вы лежали окаменелыми, пока я не принес от семи уаигов войлочную плеть.

Они поехали дальше и прибыли в дом алдара. Пока их не было, алдар и его жена так состарились, что не в состоянии были даже перешагнуть через метлу. Тогда их тоже слегка ударили войлочной плетыо, и они превратились в молодых жениха и невесту, какими были в свое время.

Они устроили большой брачный пир, повеселились вдоволь и стали жить-поживать. И сегодня они еще живут и поживают.

Как мы не видели ничего этого, так пусть бог сохранит нас всех от всякой напасти, от всякой болезни!