Притчи про Насреддина
Притчи про Насреддина
Истина или победа
— Молла, пойдем быстрее! В чайхане собрались на диспут все мудрецы нашей страны! Неужели тебе не интересно посмотреть, кто победит в этом споре и кто знает истину?
— Что касается состязаний, то я предпочитаю петушиные бои или скачки, — ответил Насреддин. — В споре безрассудно спорящих не может родиться истина. Для этого им следовало бы прекратить любые диспуты — ведь истина говорит сама за себя.
Каверзный вопрос
Молла Насреддин сидел в чайхане с друзьями. Туда зашёл один человек, который завидовал способности Моллы находить ответы на неожиданные вопросы. Он решил опозорить Моллу перед друзьями, задав ему каверзный вопрос, на который тот не сможет сразу найтись с ответом.
— Молла, а Молла, скажи, веришь ли ты, что наш мир создан Богом?
— Да, — просто ответил Молла.
— Хорошо, — тут человек достал из кармана орех, а с блюда взял финик и положил их перед Моллой.
— Так растолкуй же мне, почему божественное провидение сделало у финика съедобной наружную часть, а у ореха — внутреннюю. А?
Как же отличают?
Как-то в одном собрании зашла речь об Аравии. Один из присутствующих, побывавших там, сказал:
— Странное место эта Аравия! Там такая жара, что все ходят голые.
Мулла сидел в сторонке, прислушивался к этому разговору и спросил с удивлением:
Как Насреддин на верёвке крупу сушил
Сосед пришел к Насреддину и попросил одолжить верёвку.
— Рад бы дать, да не могу. Она мне сейчас самому нужна, — ответил Насреддин.
— Да, зачем?
— А я на ней крупу сушу.
— Как это? Такого быть не может!
Как сосчитать звёзды?
Как-то у Муллы Насреддина спросили, сколько на небе звёзд. Он ответил:
— Этот вопрос меня интересует с давних пор. Но я думаю, что решить его можно только в том случае, если самому подняться на небо и сосчитать звёзды. Однако тут возникают два препятствия: если начать эту работу днём, то боюсь, что множество дел и толпы зевак помешают мне. Остаётся только подняться ночью на небо и заняться подсчётом звезд. Но это тоже опасно, потому что я не знаю, смогу ли найти на небе свечи или лампу, а в ночной темноте подсчитывать звёзды невозможно.
Как Ходжа укротил гнев Тимурленга
Тимурленг, наводивший казнями ужас на румские земли, сзывал к себе, куда ни заходил, учёных и мудрецов и спрашивал:
— Кто я — справедливый человек или тиран?
Если кто говорил: «Ты справедлив», — Тимурленг отсекал ему голову; но и тем, кто говорил: «Ты тиран», — он тоже рубил голову.
Задумались учёные и не знали, что делать. Но так как слава о ходже разнеслась повсюду, народ обратился к нему с мольбою:
— Сжалься, ходжа! Кроме тебя, нам не от кого ждать помощи. Сделай что-нибудь. Отведи меч тирана от невинных рабов божьих.
Какое суждение правильное?
Как-то раз Мулла Насреддин говорит своей жене:
— Пойди и принеси немного сыра. Он укрепляет желудок и возбуждает аппетит.
— У нас дома нет сыра, — ответила жена.
— Вот и хорошо, сыр расстраивает желудок и расслабляет дёсны, — сказал Мулла.
Жена с удивлением спросила:
Коли так, кушай!
По каким-то делам ходжа отправился из Акшехира к себе на родину в Сиврихисар. Очень он проголодался, а денег у него не было. Проходя по базару, он увидел, что в пекарне вынимают из печи свежий хлеб, ещё дымящийся, и идёт от него по сторонам запах приятный, словно мускус. Он и говорит пекарю, сидевшему в углу:
— Послушай, отец, это твой хлеб?
Пекарь спокойно ответил:
— Да, мой!
А ходжа, волнуясь, снова спросил:
Компромисс
Однажды к Насреддину пришли несколько будущих учеников и попросили его почитать им лекцию.
— Хорошо, — сказал он, — следуйте за мной в лекционный зал.
Повинуясь приказу, все выстроились в цепочку и пошли за Насреддином, сидевшим задом наперёд на своём осле. Сначала молодые люди были несколько смущены этим обстоятельством, но потом вспомнили, что они не должны подвергать сомнению даже самые невероятные поступки учителя. Однако, в конце концов, они уже не могли сносить насмешки обычных прохожих.
Почувствовав их неловкость, мулла остановился и посмотрел на них. Самый смелый из них подошёл к Насреддину:
Кому можно показаться?
Ходжу обманули и подсунули ему безобразную невесту. Когда утром ходжа оделся и собрался выйти на улицу, жена, жеманничая, спросила:
— Эфенди, кому из твоих родственников могу я показаться?
Ходжа на это заметил: