1. Хельги встречает Ингибьёрг

В Норвегии, на хуторе, что зовётся Красная Гора, жил человек по имени Торир. Этот хутор недалеко от Вика. У Торира было двое сыновей. Одного звали Хельги, а второго Торстейн; оба они были статными мужами, но Хельги был более искусен во всём. Отец их был херсиром. Он был в дружбе с конунгом Олавом.

Одним летом братья отправились на север в Финнмёрк, чтобы торговать маслом и салом с финнами. В конце лета, после успешной торговли они отправились назад и как-то днём пришли к мысу, что назывался Вимунд. Там рос очень хороший лес. Они высадились на сушу и срубили несколько кленовых деревьев. Хельги зашёл в лес дальше других. Вдруг очень потемнело, так что он не смог найти корабль, и быстро наступила ночь.

И тут видит Хельги: выезжают из леса двенадцать женщин, все на рыжих конях и в красных одеждах. Сёдла сверкали золотом. Одна из женщин была особенно прекрасна и величественна, а все остальные прислуживали ей. Женщины спешились, пустили коней пастись и раскинули красивый шатёр. На шатре были разноцветные полосы, и он переливался золотом. Шест и колышки, на которых он держался, были украшены золотом, а сверху была большая золотая маковка. После этого женщины поставили столы и принесли различные лакомства. Затем они достали умывальник и кувшин, сделанные из серебра и покрытые золотом.

Хельги стоял неподалёку от шатра и смотрел. Та женщина, что была главной, произнесла:

— Иди сюда, Хельги, поешь и выпей с нами.

Так он и сделал. Хельги увидел там прекрасные напитки и еду в красивой посуде. Когда столы были убраны, приготовили постели, которые были роскошнее, чем у других людей. Та женщина, что была главной, спросила Хельги, желает ли он лечь один или с ней. Хельги спросил её имя.

Она ответила:

— Меня зовут Ингибьёрг, дочь Гудмунда с Глэсисвеллира.

Хельги сказал:

— Я хочу лечь с тобой.

По прошествии трёх ночей они поднялись и оделись. Погода была ясная.

Тогда Ингибьёрг сказала:

— Теперь мы распрощаемся. Вот два сундучка, один полон серебра, а другой золота, которые я хочу дать тебе, но никому не говори, откуда они.

После этого женщины уехали той же дорогой, что и приехали, а он пошёл к своему кораблю. Спутники Хельги очень обрадовались ему и спросили, где он задержался, но Хельги ничего не пожелал рассказывать. Тогда они отправились вдоль берега на юг, вернулись домой к своему отцу и заработали много денег. Отец и брат Хельги спрашивали, откуда у него столько много денег, что было в сундучках, но он не захотел рассказывать.

2. О посланцах Гудмунда

Подошло время йоля. Как-то ночью разыгралась необычайная буря, и Торстейн сказал своему брату:

— Мы должны пойти и узнать, не случилось чего с нашим кораблём.

Так они и поступили — всё было в порядке. На носу их корабля была драконья голова, он был готов к плаванию через море. Чтобы снарядить его, Хельги потратил те деньги, что дала ему Ингибьёрг, дочь конунга Гудмунда, но кое-что он спрятал в пасти дракона. Тут братья услышали большой шум. К ним подъехали двое людей и увезли Хельги с собой, и Торстейн не знал, что с ним стало. Буря тотчас прекратилась. Торстейн пошёл домой и рассказал отцу о произошедшем. Тот очень разгневался, сразу же пошёл к конунгу Олаву, рассказал ему, что случилось, и попросил его разузнать, куда исчез его сын. Конунг сказал, что сделает так, как он просит, хотя усомнился, будет ли от этого польза.

Затем Торир вернулся домой. Так прошёл год и настало время нового йоля. Конунг этой зимой сидел в Альрековом Дворе. Вечером на восьмой день йоля в зал пришли трое людей и остановились перед столом конунга Олава. Они поприветствовали его, конунг в ответ поздоровался с ними. Одним из них был Хельги, но никто не знал остальных двух.

Конунг спросил их имена, и они оба назвались Гримами.

— Мы посланы к Вам Гудмундом из Глэсисвеллира. Он шлёт Вам своё почтение и эти два рога.

Конунг принял их, рога были украшены золотом. Это был драгоценный дар. У конунга Олава уже были два рога, которые назывались Хюрнинги, и хотя они были весьма хороши, те, что подарил ему Гудмунд, были ещё лучше.

— Конунг Гудмунд просит Вас, государь, быть его другом, он очень дорожит Вашим мнением, более, чем мнением любого другого конунга.

Конунг не ответил, но велел усадить их за стол. Затем конунг приказал наполнить рога Гримов хорошим питьём, велел епископу освятить их и подать этим Гримам, чтобы они отпили первыми. Конунг сказал такую вису:

Гримы взяли рога и догадались, что епископ прочитал над питьём молитву. Тогда они сказали:

— Случилось почти так, как предсказывал наш конунг Гудмунд. А здешний конунг коварен и может отплатить злом, поэтому наш конунг сделает также. Теперь мы встанем и уйдём отсюда.

Так они сделали. В комнате поднялся большой шум. Гримы выплеснули питьё из рогов и потушили огонь. Послышался сильный грохот. Конунг помолился богу о защите и попросил людей встать и прекратить шуметь. Затем Гримы ушли и Хельги с ними. Когда зажгли свет в палатах конунга, то увидели трёх убитых людей, а рога Гримов лежали на полу рядом с мёртвыми.

— Это большой позор, — сказал конунг, — и было бы лучше, чтобы подобное случалось редко. Я слышал про Гудмунда из Глэсисвеллира, что он очень сведущ в колдовстве. Лучше всего было бы не иметь с ним дела, но подвластные ему люди пришли сюда со злом, и вряд ли мы могли что-нибудь сделать.

Конунг велел сохранить рога Гримов, пил из них, и всё было хорошо. То место выше Альрекового Двора, откуда Гримы пришли с востока, теперь называется Перевалом Гримов, и с тех пор никто не ходит там.

3. История Хельги

Вот прошла зима, и подошёл новый йоль. Конунг и его дружина были в церкви и слушали мессу. К двери церкви подошло трое людей, двое из них отправились прочь, оставив третьего, перед этим сказав:

— Мы привели тебе сюда сморчка, конунг, и неизвестно, когда ты прогонишь его.

Люди узнали в нём Хельги. Потом конунг пошёл за стол, а люди, которые заговорили с Хельги, заметили, что он слеп. Конунг спросил его, что с ним произошло, и где он был всё это время. Сначала Хельги рассказал конунгу о том, как встретил в лесу женщин, как Гримы наслали бурю на братьев, чтобы они побеспокоились о корабле, и как Гримы забрали его с собой к Гудмунду из Глэсисвеллира и привели его к Ингибьёрг, дочери Гудмунда.

Тогда конунг сказал:

— Как тебе там понравилось?

— Очень хорошо, — ответил он, — и нигде мне не было лучше.

Тогда спросил конунг об обычаях и правлении конунга Гудмунда, и о числе его людей. Хельги очень всё расхваливал и сказал, что невозможно обо всём рассказать. Конунг спросил:

— Почему вы так быстро ушли в прошлую зиму?

— Конунг Гудмунд послал их обмануть Вас, — ответил Хельги, — но он освободил меня из-за Ваших молитв, потому что Вам, возможно, стало известно, что со мной случилось. А потому мы так быстро ушли прочь, что Гримы по своей природе не могли выпить то питьё, что Вы велели освятить. Они обозлились, когда увидели, что замыслы их не удались, и поэтому убили Ваших людей, как им велел ранее Гудмунд, если они не смогут причинить Вам вред. Но он показал свою хитрость, послав Вам эти рога, чтобы Вы меньше искали меня.

Конунг спросил:

— Почему же ты опять вернулся?

Он ответил:

— Ингибьёрг тому причина. Она не хотела делить со мной ложе, потому что прикосновения ко мне были мучительны для неё, вот почему я ушёл прочь. А ещё конунг Гудмунд не захотел затевать с Вами ссору, узнав, что Вы решили освободить меня. Но знатность и великолепие конунга Гудмунда нельзя описать в нескольких словах, как и численность людей, что у него есть.

Конунг спросил:

— Почему ты слеп?

Он ответил:

— Ингибьёрг, дочь Гудмунда, вырвала оба моих глаза, когда мы расстались, и сказала, что женщины Норвегии больше не порадуют меня.

Конунг сказал:

— По заслугам получил бы Гудмунд от меня за те убийства, что он совершил, если бы бог пожелал этого.

Потом послали за Ториром, отцом Хельги, и тот очень благодарил конунга за то, что его сын вернулся из рук троллей. Затем Торир вернулся домой, а Хельги остался с конунгом и прожил ещё ровно год.

Конунг взял рога Гримов с собой в своё последнее плавание. Как рассказывают люди, когда конунг Олав исчез с «Длинного Змея», то исчезли и рога, и никто с тех пор их не видел. Здесь заканчивается рассказ о Гримах.