Когда датчане узнают, что пришло норвежское войско, все, кто может, обращаются в бегство. Норвежцы узнают, что конунг датчан тоже созывает свое войско и ставит его на юге у Фьона и у Смалёнда. А когда Харальд конунг узнал, что Свейн конунг не желает встретиться с ним или сразиться, как было условлено, он поступил так же, как и прежде: отправил домой ополчение бондов и оставил себе только полторы сотни кораблей. Затем он повел это войско на юг вдоль Халланда и воевал там повсюду. Он поставил корабли в Ловуфьорде и воевал на суше.

Немного спустя подошел к ним туда Свейн конунг с войском датчан. У него было три сотни кораблей. Когда норвежцы завидели войско, Харальд конунг велел трубить сбор. Многие говорили тогда, что нужно бежать, так как сражаться невозможно. Но конунг сказал:

— Скорей каждый из нас упадет мертвым один на другого, чем побежит.

Так говорит Стейн сын Хердис:

Ястребиносердый

Сказал князь неистов,

Что пощады недруг

Пусть в пре пращи не ищет.

Рек, велик меж смертных,

Вождь, мол, раньше сложим

Мы главу — был многим

Бой люб, — чем отступим.

Тут Харальд конунг построил свои корабли в боевой порядок. Своего Большого Дракона он поставил посредине. Тьодольв говорит:

Князь, жестокий к пеклу

Вод, решил в вершине

Войска, кормчий тура

Рей, поставить Змея.

Этот корабль был превосходно снаряжен, и на нем было много воинов. Так говорит Тьодольв:

Велел войску насмерть

Стоять в пре тать мира.

Щит к щиту, сплотили

Строй друзья героя.

Укрытьем из ратных

Листьев князь, неистов

В смертной бойне,

Змея оградил, всесильный.

Борт о борт с кораблем конунга поставил свой корабль Ульв окольничий. Он сказал своим людям, что они должны выдвинуть корабль вперед. Стейн сын Хердис был на корабле Ульва. Он сочинил вису:

Ульв вселял в нас бранный,

Окольничий, — колки

Сиги сечи тучей —

Дух — в бою свистели,

Вперед рядом с княжьим,

Самодержцу предан,

Струг — повиновались

Ульву люди — он вывел.

Ярл Хакон сын Ивара находился с краю одного крыла, и у него было много кораблей, и эти корабли были хорошо снаряжены. На другом крыле были предводители трёндов. У них также было превосходное и большое войско.

Свейн конунг тоже выстроил корабли. Он поставил свой корабль посредине против корабля Харальда конунга, а ближе всех к нему поставил свой корабль ярл Финн сын Арни. Вокруг них выстроилась та часть датского войска, которая была самой доблестной и лучше всех вооруженной. Затем и те и другие связали вместе корабли, размещенные в боевом порядке. Но так как войско было очень велико, множество кораблей плавали свободно, и каждый направлял свой корабль так, как считал нужным, — все по-разному. И хотя неравенство в силах было очень велико, с обеих сторон была огромная рать. В войске Свейна конунга было шесть ярлов. Так сказал Стейн сын Хердис:

Бросил полтораста

Боевых — там вспыхнул

Бунт железный — конунг

Саней бухт на данов.

Но тотчас по слову

Владетеля Хлейдра

Триста распороли

Стругов гладь морскую.

Харальд конунг приказал протрубить к бою, как только его корабли были готовы, и он велел своим людям грести вперед. Так говорит Стейн сын Хердис:

Устье князь отрезал —

Не искал, неистов,

Мира Харальд, твердо

Он встал — воям Свейна.

Навалились, — рдяны,

Омывали Халланд

Волны — смелодушны,

На весла шлемоносцы.

После этого началась битва, и она была жестокой. Оба конунга подбадривали свое войско. Стейн сын Хердис говорит:

Вожди — им не нужен

Щит — сошлись дружины —

Рекли мужам лезвий

Не жалеть железных.

Смерть — от крови ржавы

Жезлы ран — сминала

Полки, стрел и дротов

Вой наполнил воздух.

Битва разгорелась в конце дня и длилась всю ночь. Харальд конунг долгое время стрелял из лука. Тьодольв говорит так:

Спускал князь упплёндский

До утра — по тарчам

Белым били стрелы —

Тетиву в той рети.

Дань втыкалась финнов

В броню, мёл с дракона

Снег копейный, воев

Жала поражали.

Хакон ярл со своим войском не связывал своих кораблей и пошел на те датские корабли, которые плыли свободно, и очищал от людей каждый корабль, который брал на абордаж. И когда датчане увидели это, то каждый стал уходить от корабля, на котором плыл ярл. Он преследовал датчан, которые отступали, и они уже готовы были обратиться в бегство.

В это время подошла лодка к кораблю ярла, и позвали его, сказав, что отступает другое крыло войска и что там погибло много народа. Тогда ярл отплыл туда и стал сильно наседать на датчан, так что они стали отступать и там. Так ярл плавал всю ночь из края в край, нападая там, где была наибольшая нужда, и где бы он ни появлялся, никто перед ним не мог устоять. К исходу ночи датчане обратились в повальное бегство, потому что в это время Харальд конунг взошел со своей дружиной на корабль Свейна конунга. Он был полностью очищен, так что все люди на корабле были убиты, кроме тех, которые попрыгали в воду. Арнор Скальд Ярлов говорит:

Струг покинул конунг

Неспроста, — блестящий

Красные грыз горчи

Меч — велеречивый.

Друзей вождь не прежде,

Твердосердый, мертвых,

Бросил, чем на рыси

Ветра сгиб последний.

И когда упало знамя Свейна конунга, а корабль его был очищен, то все его люди обратились в бегство, и многие пали. С тех кораблей, что были связаны между собой, люди попрыгали в воду, иные же перебрались на другие корабли, которые не были связаны. Все люди Свейна, кто сумел, отплыли прочь. Очень много народу погибло. А там, где сражались сами конунги и где большинство кораблей было связано между собой, больше, чем семь десятков кораблей конунга Свейна плавали очищенные от людей. Тьодольв говорит так:

Не в труд, слышь, от ратей

Свейна семь десятков

Стругов было согнцу

Быстрому очистить.

Харальд конунг поплыл за датчанами, преследуя их, но это было нелегко, потому что корабли так теснились один к другому, что едва можно было продвигаться вперед. Финн ярл не пожелал пуститься в бегство и был захвачен в плен. Да и видел он плохо. Тьодольв говорит так:

Не судьба, знать, Свейну

Одаривать ярлов

Шестерых, кто, духом

Тверд, шел в реть без страха.

Был он в плен, сын Арни,

Взят, Финн, в середине

Войска, грозен в битве,

Ярл, он храбро дрался.

Хакон ярл остался позади со своим кораблем, когда конунг с войском преследовали врага, потому что корабль ярла не мог продвинуться из-за стоявших перед ним кораблей. В это время к кораблю ярла подплыл в лодке один человек и пришвартовался к корме. Это был высокий человек, в широком куколе. Он окликнул людей на корабле:

— Где ярл?

А тот был на носу корабля, унимая кровь у одного человека. Ярл взглянул на человека в куколе и спросил его имя. Тот говорит:

— Здесь Человек-в-Беде. Поговори со мною, ярл.

Ярл наклонился к нему через борт. Тогда человек в лодке сказал:

— Я принял бы от тебя жизнь, если бы ты согласился мне ее даровать.

Ярл выпрямился и позвал двух человек, оба они были его близкими друзьями, и говорит:

— Садитесь в лодку и отвезите Человека-в-Беде на землю. Проводите его к бонду Карлу, моему другу. В знак того, что это я вас послал, велите ему дать того коня, которого он получил от меня накануне, седло к нему и сына в провожатые.

Затем они сошли в лодку и взялись за весла, а Человек-в-Беде правил. Занимался рассвет. В то время в море было много кораблей, и больших и маленьких, одни плыли к берегу, другие — в море. Человек-в-Беде правил туда, где казалось ему, был проход между кораблями. И когда близ них оказывался норвежский корабль, люди ярла называли себя, и все их пропускали.

Человек-в-Беде правил вдоль берега и не приставал к суше, пока они не миновали мест, где было скопление судов. Потом они добрались до хутора Карла, и в это время рассвело. Они вошли в горницу. Там был Карл, только что одевшийся. Люди ярла передали ему свое поручение. Карл ответил, сказав, что сперва им нужно поесть, и велел накрыть для них стол, и дал им помыть руки. В это время в горницу вошла хозяйка и тут же сказала:

— Возмутительно! Из-за крика и шума мы не могли ночью ни поспать, ни отдохнуть.

Карл отвечает:

— Ты, что же, не знаешь, что нынче ночью сражались между собой конунги?

Она спросила:

— Кто же одолел?

Карл отвечает:

— Норвежцы победили.

— Значит, опять наш конунг обратился в бегство — говорит она. Карл отвечает:

— Никто не знает, погиб он или убежал.

Она сказала:

— Не везет нам с конунгом. И хром он, и труслив.

Тогда Человек-в-Беде сказал:

— Конунг не трус, но ему не везет в бою.

Затем он стал мыть руки, а когда взял полотенце, то вытерся серединой. Хозяйка схватила полотенце и вырвала его у него из рук. Она сказала:

— Мало чему тебя научили! Мужицкая это привычка — вытираться всем полотенцем зараз.

Человек-в-Беде ответил:

— Я еще буду там, где смогу вытереться серединою полотенца.

Затем Карл расставил перед ними стол, и Человек-в-Беде уселся посредине. Некоторое время они ели, а потом вышли из дома. Конь был уже под седлом, и сын бонда был готов в дорогу, и у него был другой конь. Они ускакали в лес, а люди ярла направились к своей лодке и отплыли к кораблю ярла.

Харальд конунг и его войско недолго гнались за бегущими датчанами и вскоре возвратились к кораблям, которые были очищены от бойцов. Они осматривали там убитых. На корабле Свейна конунга оказалось множество трупов, но тела конунга не нашлось. Тем не менее они думали, что он убит. Тогда Харальд конунг приказал позаботиться о телах своих людей, которые пали, и перевязать раны тем, кто нуждался в помощи. Потом он велел отвезти на берег тела людей Свейна и передать бондам, чтобы те предали трупы земле. После этого он стал делить добычу. Он оставался там некоторое время. И тогда он узнал, что Свейн конунг прибыл в Сьяланд и что к нему собрались все те, кто бежал после битвы, и большие другие силы, так что у него было огромное войско.

Ярл Финн сын Арни был захвачен в плен во время боя, о чем уже было написано. Его привели к конунгу. Харальд конунг был тогда очень весел и сказал:

— Вот где повстречались мы с тобою, Финн, а прежде виделись в Норвегии. Датская дружина не очень-то стойко тебя защищала, и пришлось норвежцам выручить тебя, слепца, и спасти твою жизнь.

Тут ярл отвечает:

— Много злого приходится делать норвежцам, и хуже всего то, что ты приказываешь им делать.

Тогда Харальд конунг сказал:

— Хочешь пощады, хоть ты и не заслужил ее?

Ярл отвечает:

— Не от тебя, собака!

Конунг сказал:

— Хочешь, чтобы Магнус, твой сородич, дал тебе пощаду?

Магнус, сын Харальда конунга, правил тогда кораблем. Ярл отвечает:

— Как щенок может даровать пощаду?

Тогда конунг засмеялся — ему было забавно дразнить Финна — и сказал:

— Желаешь получить пощаду от Торы, твоей родственницы?

Ярл говорит:

— А она здесь?

— Здесь она, — говорит конунг.

Тогда Финн ярл произнес грубые слова, которые с тех пор запомнились и которые показывают, в каком гневе он был, если не мог сдержать себя в выражениях:

— Не удивительно, что ты зло кусался, коль кобыла сопровождала тебя!

Финну ярлу даровали пощаду, и Харальд конунг некоторое время держал его при себе. Финн был очень мрачен и груб в речах. Тогда Харальд конунг сказал:

— Вижу я, Финн, что тебе не хочется дружить со мною и с твоими родичами. Я намерен дать тебе разрешение уехать к Свейну, твоему конунгу.

Ярл отвечает:

— Я приму его с тем большей благодарностью, чем скорее смогу уехать отсюда.

Тогда конунг приказал отправить на берег ярла и его спутников. Халландцы хорошо его приняли. А Харальд конунг повел свои корабли на север в Норвегию. Они прибыли сперва в Осло, и там он распустил по домам всех, кто этого пожелал.

Люди рассказывают, что ту зиму Свейн конунг провел в Дании и правил своею державой, как и прежде. Зимою он послал людей на север в Халланд за Карлом и его женою. А когда они прибыли к конунгу, он позвал Карла к себе. Затем конунг спросил, узнает ли тот его и не кажется ли ему, что они прежде встречались. Карл отвечает:

— Я узнаю тебя теперь, конунг, узнал тебя и прежде, как только увидел тебя, и надобно благодарить бога, что тебе пригодилась та небольшая помощь, какую я тебе оказал.

Конунг отвечает:

— За все те дни, которые я с тех пор прожил, я обязан тебя вознаградить. Прежде всего, я жалую тебе усадьбу в Сьяланде, какую ты выберешь, и затем я сделаю тебя большим человеком, если ты с этим справишься.

Карл горячо поблагодарил конунга за его слова и сказал:

— Есть еще одна просьба, с которой я хочу обратиться.

Конунг спросил, что это. Карл говорит:

— Я хочу попросить, чтобы ты, конунг, оставил со мною мою жену. Конунг говорит:

— Этого я не могу тебе позволить, потому что я дам тебе другую жену, гораздо лучше и умнее. А твоя жена пусть владеет хижиной, которая у вас была. Это даст ей пропитание.

Конунг пожаловал Карлу большую и великолепную усадьбу, устроил ему достойный брак, и он стал большим человеком. Молва обо всем этом широко распространилась. Стало это известно и на севере в Норвегии.

Зиму, следующую после битвы у реки Ниц, Харальд конунг просидел в Осло. Осенью, когда войско возвратилось с юга, было немало разговоров и рассказов о битве, которая произошла осенью близ реки Ниц. Всякий, кто там побывал, считал, что может кое-что поведать. Случилось раз, что какие-то люди сидели в погребе, выпили и сделались очень разговорчивыми. Они говорили о битве у реки Ниц и о том, кто больше всех там прославился. Все они были одного мнения, что никто не сравнился с Хаконом ярлом.

— Он был самым мужественным и самым ловким и наиболее удачливым, и все, что он делал, принесло наибольшую пользу, и это он добился победы.

Харальд конунг в это время находился во дворе и беседовал с какими-то людьми. Потом он подошел к дверям помещения и сказал:

— Каждый здесь хотел бы теперь называться Хаконом.

И он пошел своею дорогой.

Осенью Хакон ярл поехал в Упплёнд и зиму провел в своих владениях. Он очень дружил с упплёндцами. Однажды в конце весны люди сидели за выпивкой и вновь разговор зашел о битве у реки Ниц, и люди очень хвалили Хакона ярла, но некоторые не меньше хвалили и других. И после того как они побеседовали так некоторое время, один человек говорит:

— Возможно, многие сражались у реки Ниц мужественно, помимо Хакона ярла, но, я думаю, не было никого, у кого была бы такая же удача, как у него.

Другие говорят, что наибольшая его удача в том, что он обратил в бегство множество датчан. А тот отвечает:

— Наибольшая его удача в том, что он даровал жизнь Свейну конунгу.

Другой отвечает ему:

— Не можешь ты знать того, о чем говоришь.

— Я это знаю, потому что мне рассказал об этом человек, который сопровождал конунга на берег.

И было так, как часто говорят, что много ушей у конунга. Было об этом рассказано конунгу, и конунг немедленно приказал седлать множество коней и прямо среди ночи поехал с двумя сотнями людей. Он скакал всю ночь и день. Им повстречались люди, которые везли в город муку и солод. Одного человека, который ехал вместе с конунгом, звали Гамаль. Он подъехал к одному бонду, тот был его знакомым. Они переговорили наедине. Гамаль говорит:

— Я тебе заплачу, если ты как можно быстрее тайком и кратчайшим путем поедешь к Хакону ярлу. Скажи ему, что конунг намерен убить его, потому что узнал о том, что ярл переправил Свейна конунга на берег у реки Ниц.

Они договорились. Бонд поехал и прибыл к ярлу, когда тот сидел в пил и еще не пошел спать. Когда бонд сказал ему о своем поручении, ярл тотчас же встал, и все его люди тоже. Ярл велел увезти все его имущество из усадьбы в лес. Ночью же все люди покинули усадьбу, до того как приехал конунг. Он оставался там в течение ночи. А Хакон ярл поехал своим путем и прибыл на восток в Шведскую Державу к конунгу Стейнкелю и провел у него лето. А Харальд конунг возвратился в город. Летом конунг поехал на север в Трандхейм. Там он оставался лето, а осенью возвратился на восток в Вик.

Хакон ярл возвратился летом в Упплёнд, сразу же после того как узнал, что конунг отправился на север, и оставался там до того времени, как конунг вернулся с севера. После этого ярл двинулся на восток в Вермаланд и долго пробыл там зимою. Стейнкель конунг поставил ярла править там. В конце зимы он поехал на запад в Раумарики, и у него было большое войско, которое дали ему жители Гаутланда и Вермаланда. Тогда он собрал с упплёндцев поземельные поборы и подати, которые ему полагались. Затем возвратился на восток в Гаутланд и провел там весну. Харальд конунг просидел зиму в Осло и послал своих людей в Упплёнд собрать там налоги и поземельные поборы и положенные королю подати. Но упплёндпы говорят, что все поборы, которые они обязаны уплатить, они будут платить Хакону ярлу, пока он жив и не лишен жизни или власти. И конунг не получил оттуда в ту зиму никаких поземельных платежей.

В ту зиму между Норвегией и Данией был обмен посланиями и гонцами, и было установлено, что и те и другие, норвежцы и датчане, желают установить между собою мир и согласие и просят об этом конунгов, и было похоже на то, что эти переговоры приведут к соглашению, и кончилось тем, что была назначена мирная встреча на реке Эльв между Харальдом конунгом и Свейном конунгом. И когда пришла весна, оба конунга собрали большое войско и корабли для этой поездки. Один скальд в своем флокке так говорит о поездке конунгов:

Свейн от Эйрарсунда

Пустил челн на север.

Попрал долгим килем

Гавань, князь преславный.

От Халланда чертят

Путь к закату, в злато

Убраны, по гребням

Волн борты крутые.

Ладьи Харальд, в клятве

Твёрд, по морю водит.

Киль, минуя мели,

На сход несёт князя,

Свейн, товарищ враний,

Идёт с гридью, витязь,

Чьи челны на юге

Сторожат державу.

Здесь сказано, что конунги имели встречу, о которой договорились, и оба прибыли в порубежную землю, как здесь говорится:

Не попусту, посох

Сечи, ради встречи

С данами, достойный,

От полнощи шёл ты.

И вождь к порубежью

В непогодь, о сходе

Печась, князь, с тобою,

Вёл Свейн с юга струги.

И когда конунги встретились, стали люди обсуждать примирение между конунгами, и сразу многие стали жаловаться на ущерб, который был принесен военными действиями, грабежами и убийствами. И это длилось долго, как здесь говорится:

Глас возвысив, бонды,

Как дошло до схода,

Без умолку, смелы

В пре, друг с другом спорят.

Коль гнева державцы

Не смирят, о мире

Долго здесь кормильцам

Волка не столковаться.

Беда, коль не ладят

Вожди и враждебны

Рати. Миротворцы

Всё, как есть, пусть взвесят.

Пусть до слуха — лиха

Ждать вождям, коль алчность

Не удержат — княжья

Глас людской достанет.

Потом вмешались лучшие люди и те, кто были наиболее мудрыми. В конце концов между конунгами было достигнуто соглашение о том, что Харальд должен владеть Норвегией, Свейн — Данией с соблюдением тех рубежей, какие издавна существовали между Норвегией и Данией. Ни тот ни другой не должны платить возмещении. Военные действия, какие были, должны прекратиться, и что кому досталось, пусть тот это удержит. Мир должен соблюдаться, пока они остаются конунгами. Этот договор был скреплен клятвами. Затем конунги обменялись заложниками, как здесь говорится:

Мир скрепили Харальд —

Заложников, божьей —

И Свейн — внемля воле,

Достохвальны, дали.

Клятвы, что вселюдно

Рекли, да не канут

Княжьи, да надёжно

Рать блюдёт обеты.

Харальд конунг повел свое войско на север в Норвегию, а Свейн конунг отплыл на юг в Данию.

Харальд конунг провел лето в Вике. Он послал своих людей в Упплёнд на сбор податей и поборов, какие ему там полагались. Но бонды ничего им не дали, говоря, что уплатят все Хакону ярлу, когда он приедет к ним. Хакон ярл был тогда в Гаутланде, и у него было большое войско. В конце лета Харальд конунг направился на юг в Конунгахеллу. Затем он собрал все легкие корабли, какие сумел достать, и двинулся вверх по Эльву. Он велел перетащить корабли через пороги и переправить их в озеро Венир. Затем он поплыл на восток по озеру, туда, где, как он слышал, находится Хакон ярл.

Но когда ярлу стало известно о приближении конунга, он стал спускаться к озеру, не желая, чтобы конунг там учинил разорение. У Хакона ярла было большое войско, которое ему выставили гауты. Харальд конунг поставил свои корабли в устье какой-то реки. Потом он приготовился к высадке на берег, оставив часть войска для охраны кораблей. Сам конунг и часть войска ехали верхом, но большинство шло пешком. Им пришлось проходить через лес, потом повстречались им на пути поросшее кустарником болото и каменистый кряж. И когда они взобрались на кряж, они увидели войско ярла. Между ними лежало болото. Тогда оба войска выстроились в боевом порядке. Конунг сказал, чтобы его войско держалось на склоне кряжа.

— Посмотрим сперва, не нападут ли они на нас. Хакон нетерпелив, — говорит он.

Был мороз, и слегка мело. Люди Харальда сидели, укрывшись своими щитами, а гауты были легко одеты и мерзли. Ярл велел им выжидать, пока не нападет конунг, и тогда они окажутся на одной высоте с ним. У Хакона ярла было то знамя, которое прежде принадлежало конунгу Магнусу сыну Олава. Лагмана гаутов звали Торвидом. Он сидел на коне, и уздечка была привязана к торчащему из болота пеньку. Он сказал:

— Слава богу, у нас тут большое войско и самые мужественные люди. Пусть Стейнкель конунг узнает, что мы хорошо оказываем помощь этому доброму ярлу. Я знаю, что если норвежцы нападут на нас, мы сумеем дать им отпор. А если молодежь ворчит и не хочет ждать, давайте добежим до того ручья, но не дальше. Но если молодые будут все еще ворчать, чего я не думаю, тогда добежим не дальше, чем до того холма.

Как раз в это время вскочило войско норвежцев и испустило боевой клич, стуча по своим щитам. Тогда кликнуло клич и войско гаутов. Тут конь лагмана, испугавшись боевого клича, дернулся с такой силой, что пенек выскочил и ударил по голове лагмана. Он сказал:

— Будь проклят норвежец, который в меня выстрелил!

И лагман ускакал. Харальд конунг сказал раньше своему войску:

— Хотя мы будем кричать и шуметь, мы не сойдем с кряжа прежде, чем они приблизятся к нам.

Так и было сделано. Как только раздался боевой клич, ярл приказал нести вперед свое знамя, а когда они подошли к кряжу, на них бросилось сверху войско конунга. Тотчас часть войска ярла погибла, а часть обратилась в бегство. Норвежцы не долго преследовали бегущих, потому что уже вечерело. Они захватили там знамя Хакона ярла и столько оружия и одежды, сколько смогли. Конунг велел нести перед собой оба знамени, когда он поехал назад.

Они судили между собой, погиб ли ярл. Когда же они ехали через лес, то нужно было ехать по одному. Вдруг на дорогу выскочил человек и проткнул копьем того, кто нес знамя ярла. Он схватил древко знамени и скрылся в лесу вместе со знаменем. Когда конунгу сказали об этом, он сказал:

— Жив ярл! Подать мне мою кольчугу!

Ночью конунг приехал к своим кораблям. Многие говорили, что ярл отметил за себя. Тьодольв сочинил тогда вису:

От Стейнкеля тщетно

Ждал ярл достославный —

Всех угробил храбрый

Страж держав — подмоги.

Потому — впредь скажет

Всяк — из брани Хакон

Убежал, мол, доблий —

Ярла обеляя.

Остаток той ночи Харальд конунг провел на своих кораблях, а когда рассвело, лед охватил корабли, и такой толщины, что можно было ходить вокруг кораблей. Тогда конунг велел своим людям прорубить во льду проход для кораблей в озеро. Люди пошли и стали рубить лед.

Магнус, сын Харальда конунга, правил кораблем, который стоял ниже всех по реке и всего ближе к озеру. Когда люди уже вырубили много льда, вдруг на лед, туда, где его рубили, выскочил человек и стал рубить лед как одержимый или безумный. Один человек сказал тогда:

— Как всегда, никто не может так помочь в нужде, как Халль Убийца Кодрана. Смотрите, как он рубит лед!

На корабле Магнуса был человек, которого звали Тормод сын Эйндриди. Когда он услыхал имя Убийцы Кодрана, он подскочил к Халлю и нанес ему смертельный удар. Кодран был сыном Гудмунда, сына Эйольва, а Вальгерд, сестра Гудмунда, была матерью Йорунн, матери Тормода. Тормод был годовалым, когда убили Кодрана, и он никогда прежде не видел Халля, сына Отрюгга.

Проход к озеру был тогда уже прорублен, и Магнус вывел свой корабль в озеро, тотчас поставил парус и поплыл на запад по озеру, а корабль конунга стоял дальше в устье реки и вышел последним. Халль был в дружине конунга, и тот очень им дорожил, так что конунг был в страшном гневе. Конунг поздно пришел на стоянку. К тому времени Магнус отправил убийцу в лес. Он предложил за него возмещение, но конунг все же чуть не схватился с Магнусом и его людьми, прежде чем их друзья вмешались и примирили их.

Тою зимой Харальд конунг отправился в Раумарики вместе с большим войском. Он обвинил бондов в том, что они не уплатили ему податей и поборов и помогали его врагам в мятеже против него. Он велел схватить бондов, одних изувечить, других убить, а у многих было отобрано все имущество. Все, кто мог, бежали. Повсюду он приказывал жечь в опустошать местности. Тьодольв говорит так:

Обуздал он, грозный

Самодержец, раумов.

Прошлось по их весям

Раже войско княжье.

Пёс оград был властью

Харальда — пожары

Жгли жилища — спущен

На смирённых бондов.

Затем Харальд конунг отправился в Хейдмёрк и жег там, и подвергал все разграблению не меньше, чем в Раумарики. Оттуда он двинулся в Хадаланд и дальше в Хрингарики, и там жег и разорял селения.

Тьодольв говорит так:

Грабя бондов, пламень

Бежал рыж по крышам.

По строптивым крепко

Хейнам князь ударил.

Огнь — вопили хринги —

Бушевал — от страшных

Пыток. Долго Хальвов

Кат плясал в палатах.

После этого бонды во всем подчинились конунгу.

После того как умер Магнус конунг, прошло пятнадцать лет до битвы у реки Ниц, и еще два года, прежде чем Харальд и Свейн примирились. Тьодольв так говорит:

Дверь открыл для мира

Пастырь хёрдов — в море

Билась рать — на третий

Год, народоправец.

После заключения мира три полугодия длилась распря конунга с упплёндцами. Так говорит Тьодольв:

Упплёндингам конунг

Бойню — как достойно

Воспеть мне свершенья

Грозного? — устроил.

Полтора покрыли

Года ратоводца

Столь великой славой,

Что в века не канет.

Эадвард сын Адальрада был конунгом в Англии после Хёрдакнута, своего брата. Его прозвали Эадвардом Добрым. Таким он и был. Матерью Эадварда была Эмма, дочь Рикарда, ярла Руды. Братом ее был Родбьярт ярл, отец Вильяльма Незаконнорожденного, который был герцогом в Руде, в Нормандии. Эадвард был женат на Гюде, дочери Гудини ярла, сына Ульвнадра. Братом Гюды были Тости ярл, он был старшим, вторым был Мёрукари ярл, третьим — Вальтьов ярл, четвертым — Свейн ярл, пятым — Харальд — он был младшим. Он был воспитан в дружине Эадварда конунга и был его приемным сыном. Конунг очень любил его и усыновил, потому что своих детей у конунга не было.

Однажды летом Харальд сын Гудини совершил поездку в Бретланд. Он плыл туда на корабле. Но когда они вышли в море, подул противный ветер и погнал их в открытое море. Они достигли земли на западе в Нормандии, перенеся страшнейшую бурю. Они бросили якорь у города Руды и посетили Вильяльма ярла. Он приветливо принял Харальда и его спутников.

Харальд долго пользовался его гостеприимством, потому что бури продолжались и нельзя было выйти в море. С наступлением зимы ярл и Харальд рассудили, что Харальд должен остаться там на зиму. Харальд сидел на почетном сидении по одну руку ярла, а по другую руку сидела жена ярла. Она была красивее всех женщин, каких только видели люди. Они все вместе весело беседовали и пировали. Ярл часто уходил спать рано, а Харальд подолгу сиживал по вечерам, беседуя с женою ярла. Так продолжалось всю зиму. Однажды, когда они беседовали, она сказала:

— Ярл нынче говорил со мной и спрашивал, о чем мы все время говорим, он начинает гневаться.

Харальд отвечает:

— Нужно рассказать ему поскорей обо всех наших беседах.

На другой день Харальд сказал ярлу, что хочет поговорить с ним, и они пошли в приемную палату. Там была и жена ярла и их советники.

Харальд сказал так:

— Надобно сказать Вам, ярл, что большее скрывалось за моим прибытием к Вам, чем то, о чем я Вам поведал. Я хочу просить твою дочь себе в жены. Я часто говорил об этом с ее матерью, и она обещала мне помочь в этом деле перед Вами.

И как только Харальд сказал так, все, кто слышал, хорошо приняли его предложение и поддержали его перед ярлом. Кончилось это тем, что девушка была помолвлена с Харальдом, но так как она была еще молода, было решено отложить свадьбу на несколько лет.

С наступлением весны Харальд снарядил свои корабли к отплытию. Они расстались с ярлом как большие друзья. Харальд поплыл в Англию к Эадварду конунгу и так и не вернулся в Валланд за невестой. Эадвард конунг правил Англией в течение двадцати трех лет и умер от болезни в Лундуне в январские ноны. Он был похоронен в Церкви Павла, и англичане считают его святым. Сыновья Гудини ярла были в то время могущественными людьми в Англии. Предводителем войска английского конунга был поставлен Тости, и он ведал охраной страны с тех пор, как конунг начал стареть. Он был поставлен над всеми другими ярлами. Брат его Харальд был вторым после него при дворе, и он был хранителем казны конунга.

Люди рассказывали, что когда конунгу пришло время испустить дух, около него был Харальд вместе с несколькими другими людьми. Харальд наклонился тогда над конунгом и потом сказал:

— Я призываю вас всех быть свидетелем того, что конунг только что завещал мне свою корону и всю власть над Англией.

Вскоре после этого тело покойного конунга было поднято из постели. В тот же день состоялось совещание предводителей. Обсуждали, кто будет преемником конунга. Тогда Харальд представил своих свидетелей того, что конунг Эадвард в свой смертный час передал ему власть. Совещание закончилось тем, что Харальд был провозглашен конунгом и на тринадцатый день йоля был коронован в Церкви Павла. Тогда все предводители и весь народ присягнули ему на верность.

Когда об этом узнал Тости, его брат, ему это очень не понравилось. Он считал, что у него нисколько не меньше права быть конунгом.

— Я хочу, — говорит он, — чтобы предводители страны того выбрали конунгом, кого они считают наиболее достойным этого.

Такими речами братья обменялись друг с другом, и Харальд конунг сказал, что не желает отказываться от власти конунга, потому что он был возведен на престол там, где полагается короновать конунгов, и был помазан и посвящен в конунги. Кроме того, на его стороне было огромное большинство народа, и в его руках была казна конунга.

Когда Харальд узнал, что брат его Тости хочет отнять у него власть конунга, он перестал ему доверять, потому что Тости был человек умный и влиятельный и дружил с могущественными людьми в стране. И вот Харальд конунг лишил ярла Тости начальствования войском и всей власти, какою тот прежде пользовался преимущественно перед всеми другими ярлами там в стране.

Тости ярл ни в коем случае не желал терпеть того, чтобы быть служилым человеком своего родного брата. Он отплыл тогда вместе со своей дружиной на юг, за море, во Фландр, провел там некоторое время, а затем отправился в Страну Фризов, а оттуда в Данию, к конунгу Свейну, своему сородичу. Они были братом и сестрой — Ульв ярл, отец Свейна конунга, и Гюда, мать Тости ярла. Ярл просит Свейна конунга о помощи и поддержке. Свейн конунг пригласил его к себе и говорит, что он получит власть ярла в Дании, и это дало бы ему возможность жить, как подобает могущественному человеку.

Ярл так говорит:

— Мне хочется возвратиться в Англию в мои наследственные владения. Но если я не получу от Вас, конунг, никакого содействия в этом, то я готов оказать всю ту помощь, на какую могу рассчитывать в Англии, в случае если Вы пожелаете пойти с датским войском на Англию и завоевать страну, подобно Кнуту, брату Вашей матери.

Конунг говорит:

— Я настолько меньший человек, чем мой родич Кнут конунг, что едва могу удержать Датскую Державу, воюя против норвежцев. Кнут Старый получил Данию по наследству, Англию же он завоевал, да и то одно время казалось, что это будет стоить ему жизни. Норвегия досталась ему без боя. Так что лучше уж я буду жить в соответствии с моей малой доблестью, нежели пытаться повторить подвиги Кнута конунга, моего родича.

Тогда ярл сказал:

— Хуже получается, чем я надеялся. Такой могущественный человек, как ты, мог бы лучше помочь мне, своему сородичу. Но возможно, я получу дружескую поддержку там, где вовсе ее не заслужил. Может статься, что я найду правителя, который меньше будет бояться пойти на большое дело, чем Вы, конунг.

После этого они расстались, конунг и ярл, и не очень дружественно.

Тости ярл направился теперь в другую сторону и прибыл в Норвегию, где встретился с Харальдом конунгом. Тот был в Вике. Когда они встретились, ярл излагает конунгу свое дело, рассказывает ему все, что произошло с тех пор, как он покинул Англию, и просит конунга оказать ему поддержку в его притязании на английский престол. Конунг говорит, что у норвежцев нет охоты ехать в Англию и воевать там под началом английского предводителя.

— Народ считает, — говорит он, — что нельзя положиться на англичан.

Ярл отвечает:

— Правда ли то, что я слышал в Англии, будто Магнус конунг, твой родственник, посылал людей к Эадварду конунгу напомнить, что Магнус конунг имеет право владеть Англией, подобно тому как он унаследовал Данию после Хёрдакнута, согласно клятвам, которыми они обменялись?

Конунг говорит:

— Почему же он не владел ею, если имел на это право?

Ярл говорит:

— Почему ты не владеешь Данией, как до тебя владел ею Магнус конунг?

Конунг говорит:

— Нечего датчанам похваляться перед нами, норвежцами. Немало мы выжгли отметин на твоих сородичах.

Тогда ярл сказал:

— Если ты не хочешь сказать мне, так я тебе скажу: потому Магнус конунг подчинил себе Данию, что ему помогали тамошние могущественные люди, и потому ты не сумел этого сделать, что весь тамошний народ был против тебя. Потому Магнус конунг не пытался завоевать Англию, что весь ее народ хотел иметь конунгом Эадварда. Но если ты хочешь завладеть Англией, то я могу сделать так, что большинство могущественных людей в Англии станут твоими друзьями и помощниками. По сравнению с моим братом Харальдом мне недостает одного только звания конунга. Всем ведомо, что в Северных Странах не рождалось воина, подобного тебе, и меня удивляет, что ты пятнадцать лет воевал, пытаясь овладеть Данией, и не хочешь получить Англию, которой ты сейчас легко можешь овладеть.

Харальд конунг обдумал сказанное ярлом и заключил, что тот сказал много дельного. В то же время ему очень хотелось завладеть Англией.

Впоследствии конунг и ярл подолгу и часто беседовали друг с другом. Они решили, что летом они поедут в Англию и завоюют страну. Харальд конунг послал гонца по всей Норвегии и созвал ополчение в половинном размере. Об этом стало повсюду известно. Немало гадали, чем обернется этот поход. Кое-кто говорил, перечисляя подвиги Харальда конунга, что для него нет ничего невозможного, а другие говорили, что трудно одолеть Англию — в ней очень много народа и есть войско, называемое тингаманны. То люди такого мужества, что каждый из них в одиночку превосходит двоих из числа лучших людей Харальда. Тогда Ульв окольничий сказал:

Окольничий, кочка

Кладов, — так я смладу

Учен — здесь у князя

И глаз не казал бы,

Когда б тингаманна,

Красна ветка света

Валов, устрашилось

Двое наших воев.

Ульв окольничий умер тою весной. Харальд конунг стоял у его могилы и произнес, уходя прочь:

— Здесь лежит человек, который был самым доблестным и самым преданным своему господину.

Тости ярл отплыл весною в Страну Флемингов навстречу войску, которое последовало за ним, когда он покинул Англию, и тому, которое собралось к нему из Англии и из Страны Флемингов.

Войско Харальда конунга собралось на островах Солундир. И когда Харальд конунг был готов к отплытию из Нидароса, он пошел к раке Олава конунга и открыл ее, подстриг его волосы и ногти и вновь запер раку, а ключи бросил в Нид, и с тех пор раку святого Олава конунга не отпирали. Тогда прошло со времени его гибели тридцать пять лет. Он прожил на свете тоже тридцать пять лет.

Харальд конунг повел свое войско на юг, на встречу со своим ополчением. Там собралась огромная рать, и, как говорили люди, у конунга Харальда было до двух сотен кораблей, помимо грузовых и мелких судов. Когда они стояли на якоре у островов Солундир, человек по имени Гюрд, находившийся на корабле конунга, видел сон. Приснилось ему, что он стоит на корабле конунга и смотрит на остров, и там стоит огромная великанша, и в одной руке у нее большущий нож, а в другой — корыто. Ему казалось, что он видит все их корабли, и на носу каждого корабля сидит птица. Это были всё орлы и вороны. Великанша сказала вису:

Вот он, знаменитый,

Заманен на запад,

Гость, чтоб в земь с друзьями

Лечь. Предчую сечу.

Пусть же коршун кружит,

Брашнам рад, — мы падаль

Оба любим — княжий

Струг подстерегая.

Тордом звали человека, который находился на корабле, стоявшем поблизости от корабля конунга. Ему приснилось ночью, будто корабли Харальда конунга подплывают к берегу и будто он знает, что это — Англия. На берегу он видел выстроившиеся полчища, и обе стороны готовились к бою и подняли множество знамен, а перед войском жителей той страны огромная великанша едет верхом на волке и в зубах волка — человеческий труп, и кровь падает из пасти волка, и когда он сжирает одного, она бросает ему в пасть другого, и так одного за другим, и он всех проглатывает. Она сказала вису:

Ведьма вздела рдяный

Щит, в грядущей битве

Гейррёда проводит

Дщерь в погибель князя.

Челюстями мясо

Мелет человечье.

Волчью пасть окрасив,

Жена кровожорна,

Жена кровожорна.

Харальду конунгу приснилось однажды ночью, что он в Нидаросе и встретил Олава конунга, своего брата, и тот сказал ему вису:

В смерти свят стал Толстый

Князь, кто час последний

Встретил дома. Ратный

Труд стяжал мне славу.

Страшно мне, что к горшей

Ты, вождь, идешь кончине.

Волк — не жди защиты

Божьей — труп твой сгложет.

О многих других снах рассказывали тогда и о других видениях, по большей части неблагоприятных.

Харальд конунг, прежде чем уехать из Трандхейма, велел провозгласить конунгом своего сына Магнуса, и тот стал править Норвегией, когда Харальд конунг уехал. Тора дочь Торгберга тоже осталась дома, а Эллисив конунгова жена поехала с ним, и дочери ее Мария и Ингигерд. Олав сын Харальда конунга также уехал вместе с ним из страны.

Когда Харальд конунг снарядился и подул попутный ветер, он вышел в море и поплыл к Хьяльтланду, а часть его кораблей приплыла к Оркнейским островам. Харальд конунг пробыл там некоторое время, прежде чем отплыл на Оркнейские острова, и оттуда с ним отправилось большое войско и ярлы Паль и Эрленд, сыновья Торфинна ярла, однако он оставил там Эллисив, свою жену, и дочерей Марию и Ингигерд.

Они поплыли оттуда на юг вдоль Шотландии и далее вдоль Англии и приплыли к земле, которая зовется Кливленд. Там он сошел на берег и сразу же начал воевать и подчинил себе страну, не встретив сопротивления. Затем Харальд конунг осадил Скардаборг и сразился там с горожанами. Он поднялся на гору, которая там находилась, и велел сложить и зажечь там большой костер. А когда костер разгорелся, они взяли большие вилы и стали бросать горящие сучья в город. Один дом за другим начал тогда вспыхивать. Весь город сгорел. Норвежцы убили много народа и захватили все имущество. Для англичан не было иного выхода, если они хотели сохранить свою жизнь, как подчиниться Харальду конунгу. Он тогда покорил всю землю, через которую шел. После этого Харальд конунг вместе со всем войском поплыл на юг вдоль берега и пристал в Хеллорнесе. Там собралось против них войско, и Харальд конунг дал бой и одержал победу.

Затем Харальд конунг поплыл к реке Хумбре и вверх по этой реке и там пристал к берегу. В Йорвике были в то время ярлы Мёрукари и Вальтьов, его брат, с огромным войском. Харальд конунг стоял на якоре в реке Усе, когда войско ярлов напало на них. Харальд конунг сошел тогда на берег и стал выстраивать свое войско. Одно крыло войска стояло на берегу реки, а другое развернулось поперек и упиралось в какой-то ров. Там было глубокое и широкое болото, полное воды. Ярлы велели своему войску спускаться к реке вместе со всем ополчением. Знамя конунга было около реки. Там ряды стояли плотнее всего, а у рва они были реже, и войско там было менее надежное. Ярлы стали наступать на ров. Крыло норвежского войска, которое развернулось у рва, подалось назад, а англичане преследовали их, думая, что норвежцы побегут. Там наступал Мёрукари.

Но когда Харальд конунг увидел, что строй англичан пошел против них у рва, он приказал протрубить в рог и стал горячо подбадривать войско. Он велел вынести вперед знамя Опустошитель Страны, и натиск был таким сильным, что противник не устоял против него. Тогда в войске ярлов погибло много народу. Их войско обратилось в бегство, одни бежали вверх по реке, другие вниз, а большая часть попрыгала в ров. Убитые лежали там так плотно, что норвежцы могли, как посуху, переходить болото. Погиб там и Мёрукари ярл. Стейн сын Хердис говорит:

Люд в трясину канул.

Гибли вои в водах.

Гридь с младым погибла

Ярлом Мёрукари.

Ужасая вражий

Полк, железом дерзкий

Гнал их ратобитец.

Ствол побед проведал.

Эту драпу Стейн сын Хердис сочинил об Олаве, сыне Харальда конунга, и сказано в ней, что Олав был в бою вместе с Харальдом конунгом, своим отцом. Об этом упоминается и в Песни о Харальде:

И Вальтьова

Мёртвое войско

Топи телами

Устилало.

Как по твёрдой

Земле, по трупам

Шли норвежцы,

Отважны духом.

Вальтьов ярл и та часть войска, какой удалось спастись, бежали в город Йорк. Огромное количество людей было убито. Бой произошел в среду накануне мессы Матеуса.

Тости ярл прибыл с юга из Страны Флемингов к Харальду конунгу, как только тот появился в Англии, и ярл участвовал во всех этих битвах. Вышло так, как он говорил Харальду при первой их встрече, что в Англии к ним примкнет много народа. Это были сородичи и друзья Тости ярла, они были большим подкреплением для конунга.

После битвы, о которой было рассказано, весь народ из окружающей местности покорился Харальду конунгу, но кое-кто бежал.

Затем Харальд конунг стал готовиться к захвату Йорка и расположил войско у Станфордабрюггьюра. И по той причине, что конунг одержал такую большую победу над могущественными правителями и превосходящей армией, весь народ перепугался и отчаялся оказать сопротивление. Решили тут горожане отправить к Харальду конунгу послов и сдаться на его милость вместе с городом. И было сделано так, что в воскресенье Харальд конунг вместе со всем войском пришел к городу, и конунг и его люди устроили тинг, и горожане пришли на этот тинг. Весь народ изъявил покорность Харальду конунгу, заложниками ему дали сыновей знатных людей, потому что Тости ярл всех знал в этом городе, и вечером после этой легкой победы конунг отправился к кораблям и был в большом веселье. Был назначен тинг в городе на утро понедельника, и тогда Харальд конунг должен был назначить в городе управителей и пожаловать почетные должности и лены.

Тем же самым вечером, после захода солнца, подошел с юга к городу конунг Харальд сын Гудини во главе огромной рати. Он въехал в город с согласия и по желанию всех горожан. После этого все городские ворота и дороги стали охраняться с тем, чтобы новости не достигли норвежцев. Это войско провело в городе ночь.

В понедельник, когда Харальд сын Сигурда позавтракал, он приказал трубить высадку, приготовил войско и распорядился, кому идти с ним, а кому оставаться на месте. Он велел, чтобы из каждого отряда два человека шли, а один остался.

Тости ярл со своим войском приготовился к высадке вместе с Харальдом конунгом, а для охраны кораблей остались сын конунга Олав, оркнейские ярлы Паль и Эрленд, и Эйстейн Тетерев, сын Торберга сына Арни. Он тогда был самым знатным из всех лендрманнов и ближайшим другом конунга. Харальд конунг обещал ему в жены свою дочь Марию.

Был погожий день, и очень пригревало. Люди сняли свои кольчуги и пошли на берег, взяв только щиты, шлемы, копья и опоясавшись мечами, но у многих были луки со стрелами. Все были очень веселы.

Но когда они приблизились к городу, им навстречу выехало большое войско. Они увидели тучи пыли, а под ними красивые щиты и блестящие кольчуги. Тут конунг остановил войско, призвал к себе Тости ярла и спросил, что это могло бы быть за войско. Ярл говорит, что, скорее всего, это враги, но возможно и то, что это кое-кто из его сородичей, которые пришли просить пощады и предлагают дружбу в обмен на защиту и доверие конунга. Тогда конунг сказал, что нужно им сперва остановиться и разведать, что это за войско. Так они и сделали. А войско казалось тем больше, чем ближе оно подходило, и когда оружие сверкало, это выглядело, как битый лед.

Конунг Харальд сын Сигурда сказал тогда:

— Примем правильное и разумное решение, потому что несомненно — это враги, и, наверное, сам конунг.

Тогда ярл отвечает:

— Первое, что нужно сделать, это как можно скорее повернуть назад к кораблям, чтобы взять людей и оружие, и тогда мы дадим отпор изо всех наших сил. Либо пусть корабли защищают нас, и тогда рыцарям нас не одолеть.

Тогда Харальд конунг сказал:

— Я хочу принять другое решение: пусть трое храбрых воинов на самых быстрых конях во всю прыть скачут и скажут нашему войску, чтобы они спешно шли нам на помощь, и тогда англичане скорее должны ожидать ожесточенной битвы, нежели мы — поражения.

Тогда ярл говорит, что пусть конунг решает в этом деле, как и в других, и что у него нет охоты обращаться в бегство. Затем Харальд конунг велел поднять свое знамя Опустошитель Страны. Фриреком звали человека, который нес знамя.

Затем Харальд конунг выстроил свое войско так, чтобы ряды были длинными, но не глубокими. Он отвел оба крыла назад, так что они сомкнулись. Образовался широкий и плотный круг, ровный снаружи, щит к щиту во всю глубину строя. А дружина конунга находилась внутри круга вместе со знаменем. То было отборное войско. В другом месте внутри круга стоял Тости ярл со своею дружиной. У него было другое знамя. Построились так по той причине, что, как конунг знал, рыцари обычно нападают небольшими отрядами и тут же отступают.

Тут конунг сказал, что его дружина и дружина ярла должны вступать в бой там, где будет наибольшая нужда.

— А лучники наши тоже должны быть вместе с нами. Те, кто стоит впереди, пусть воткнут в землю древка своих копий, а острия направят в грудь рыцарям, если они поскачут на нас: те же, кто стоят за ними, пусть наставят копья в грудь их коням.

Конунг Харальд сын Гудини пришел туда с огромной ратью, и рыцарями, и пешими людьми. Конунг Харальд сын Сигурда стал объезжать тогда свое войско и осматривать, как оно построено. Он сидел на вороном коне с белой звездой во лбу. Конь упал под ним, и конунг свалился с него. Он быстро вскочил и сказал:

— Падение — знак удачи в поездке!

А английский конунг Харальд сказал норвежцам, что были с ним:

— Не знаете ли вы, кто тот рослый муж, который свалился с коня, в синем плаще и блестящем шлеме?

— То сам конунг, — сказали они. Английский конунг говорит:

— Рослый муж и величественный, но похоже, что удача оставила его.

Двадцать рыцарей выехали из дружины тингаманнов и подъехали к рядам норвежцев. Рыцари были все в кольчугах, также как и их кони. Один из рыцарей сказал:

— Здесь ли Тости ярл?

Тот отвечает:

— Незачем скрывать, он здесь.

Тогда один из рыцарей говорит:

— Харальд, твой брат, шлет тебе привет и предлагает тебе жизнь и весь Нортимбраланд. Если ты перейдешь на его сторону, он уступит тебе треть своей державы.

Тогда ярл отвечает:

— Это — несколько иное предложение, нежели вражда и оскорбление, какие были зимою. Будь тогда сделано это предложение, многие были бы живы из тех, кто теперь мертв, и власть в Англии была бы прочнее. Но если б я принял это предложение, то что бы он предложил конунгу Харальду сыну Сигурда за его труды?

Тогда рыцарь отвечал:

— Он сказал кое-что о том, что он мог бы предоставить ему в Англии кусок земли в семь стоп длиной или несколько больше, раз он выше других людей.

Тогда ярл говорит:

— Поезжай и скажи Харальду конунгу, чтобы он приготовился к битве. Норвежцам не придется говорить, что Тости ярл покинул конунга Харальда сына Сигурда и перешел в войско его противников в то время когда тот должен был сражаться на западе в Англии. Лучше уж все мы выберем одну судьбу — либо с честью погибнуть, либо с победою получить Англию.

Рыцари ускакали. Тогда конунг Харальд сын Сигурда сказал ярлу:

— Кто был этот речистый муж?

Ярл говорит:

— Это был конунг Харальд сын Гудини.

Тогда конунг Харальд сын Сигурда сказал:

— Слишком поздно нам это сказали. Они настолько приблизились в нашему войску, что этот Харальд не остался бы в живых для того, чтобы поведать о смертельных ранах наших людей.

Тогда ярл говорит:

— Это верно, государь. Неосторожный поступок для правителя страны, и могло бы случиться так, как ты говоришь. Я понял, что он хочет предложить мне жизнь и большую власть. И я бы сделался его убийцей, если бы сказал, кто он. Я предпочел бы, чтоб он был моим убийцею, нежели я — его.

Тут конунг Харальд сын Сигурда сказал своим людям:

— Невысокий муж, но гордо стоял в стременах.

Передают, что конунг Харальд сын Сигурда сказал такую вису:

И встречь ударам

Синей стали

Смело идём

Без доспехов.

Шлемы сияют,

А свой оставил

Я на струге

С кольчугой рядом.

Его кольчугу называли Эмма. Она была такой длинной, что закрывала его ноги ниже колен, и такой прочной, что ее не брало никакое оружие. Затем конунг Харальд сын Сигурда сказал:

— Это было плохо сочинено, нужно мне сочинить другую вису получше.

И он сказал эту вису:

В распре Хильд — мы просьбы

Чтим сладкоречивой

Хносс — главы не склоним —

Праха горсти в страхе.

Несть на сшибке шапок

Гунн оружьем вежу

Плеч мне выше чаши

Бражной ель велела.

Затем Тьодольв сказал вису:

Коль вождь — пусть вершится

Суд господен — сгибнет

От оружья, княжьих

Сынов я не покину,

Досель не рождалось

Отроков под кровом

Отчим, лучше этих

Меч носивших в сече.

Тут началась битва, а англичане поскакали на норвежцев. Отпор был сильным. Стрелы мешали англичанам наступать на норвежцев, и они стали окружать их.

Пока норвежцы прочно держали строй, битва шла вполсилы. Англичане быстро нападали и отходили, не сумев ничего достигнуть. Увидев, что на них, как им казалось, нападают вполсилы, норвежцы сами стали наступать, думая обратить противника в бегство, но когда стена из щитов распалась, англичане стали нападать на них со всех сторон, осыпая их копьями и стрелами.

Когда конунг Харальд сын Сигурда увидел это, он вступил в бой там, где схватка была всего ожесточеннее. Бой был жестоким, и с обеих сторон пало много народа. Тут конунг Харальд сын Сигурда пришел в такое неистовство, что вышел из рядов вперед и рубил мечом, держа его обеими руками. Ни шлемы, ни кольчуги не были от него защитой. Все, кто стоял на его пути, отпрядывал. Англичане были близки к тому, чтобы обратиться в бегство. Как говорит Арнор Скальд Ярлов:

Как с открытой грудью

Вождь — не знало дрожи

Сердце — под удары

Стали шел, видали.

Многих, лютый, ратью

Окружён, оружьем

Бил врагов, кровавым,

Вседержитель в рети.

Стрела попала конунгу Харальду сыну Сигурда в горло. Рана была смертельной. Он пал, и с ним все, кто шел впереди вместе с ним, кроме тех, кто отступил, удержав его знамя. Возобновилась жесточайшая битва. Тости ярл встал под знамя конунга. Но тут обе стороны стали вновь строить свое войско, и наступило длительное затишье в битве. Тьодольв сказал тогда вису:

Вождь — нашел ловушку

Народ в сём походе —

Полк сгубил, с востока

В путь ушед последний.

Здесь — обрёк он войска

На горести — хёрдов

Друг, не уберёгши

Главы, смерть изведал.

Но прежде чем битва возобновилась, Харальд сын Гудини предложил пощаду Тости ярлу, своему брату, и другим людям, кто оставался в живых из войска норвежцев. Но все норвежцы немедля вскричали, что все они лучше погибнут один за другим, чем примут пощаду от англичан, и кликнули боевой клич. Вновь возобновилась битва. Так говорит Арнор Скальд Ярлов:

Не знал златовитый

Милости к кормильцу

Волка меч, был мощный

Князь злосчастлив в смерти.

Предпочли дружины

Лечь с владыкой в сече,

Чем с позором мира

Выпрашивать, княжьи.

В это время подошел от кораблей Эйстейн Тетерев с тем войском, которое было под его началом. Они были в полном вооружении. Эйстейн взял тогда знамя Харальда конунга Опустошитель Страны. В третий раз возобновилась битва, и она была очень ожесточенной. Тогда погибло множество англичан, и они были близки к бегству. Эту битву прозвали Сечей Тетерева.

Эйстейн и его люди так спешили на пути от кораблей, что были совершенно измучены, и когда пришли на поле боя, почти не имели сил сражаться, но затем пришли в такое неистовство, что не прикрывались щитами, пока могли стоять на ногах. В конце концов они сбросили кольчуги. Тогда англичанам стало нетрудно наносить им удары, но некоторые из них умерли, не получив ран, просто от изнеможения. Пали почти все знатные норвежцы. Было это уже в конце дня. Как можно было ожидать, не все вели себя одинаково, многие обратились в бегство, много было и таких, которым посчастливилось спастись. Прежде чем завершилась вся эта резня, пала вечерняя тьма.

Стюркар, окольничий конунга Харальда сына Сигурда, доблестный муж, спасся из битвы. Он добыл коня и ускакал. Вечером подул довольно холодный ветер, а на Стюркаре не было ничего, кроме рубахи. На голове у него был шлем, а в руке обнаженный меч. Когда его усталость прошла, ему стало холодно. В это время ему повстречался один возничий, одетый в кожух. Стюркар сказал:

— Не продашь ли ты мне кожух, хозяин?

— Не тебе, — говорит тот. — Ты, должно быть, норвежец, я узнал тебя по твоей речи.

Тогда Стюркар сказал:

— Если я норвежец, то что же?

Бонд отвечает:

— Я хотел бы убить тебя, но к несчастью нет при мне оружия, чтобы делать это.

Тут Стюркар сказал:

— Коль ты не можешь меня убить, то я попробую, может быть, сумею убить тебя.

Он поднимает меч и ударяет им бонда по шее так, что у того отлетает голова. Затем он взял кожух, сел на коня и поскакал к берегу.

Вильяльм Незаконнорожденный, ярл Руды, узнал о смерти Эадварда конунга, своего сородича, а также о том, что после этого конунгом Англии был провозглашен Харальд сын Гудини и был помазан в конунги. Но Вильяльм считал, что он имеет больше прав на власть в Англии, чем Харальд, из-за своего родства с Эадвардом конунгом. Кроме того, он считал, что должен отметить Харальду за оскорбление, нанесенное ему, когда тот расторг помолвку с его дочерью. По всем этим причинам Вильяльм собрал войско в Нормандии, и оно было очень многочисленно. К тому же у него было довольно и кораблей. В тот день, когда он выезжал из города к своим кораблям и уже сел на коня, к нему подошла его жена и пожелала с ним поговорить. Но когда он увидел ее, он пихнул её пяткой, так что шпора вонзилась ей в грудь. Она упала и тотчас же умерла, а ярл поехал к кораблям. Он отплыл вместе с войском в Англию. С ним был тогда епископ Отта, его брат. Когда ярл прибыл в Англию, он стал разорять и покорять страну, по которой проезжал.

Вильяльм был высок и силен, как никто. Он был превосходный наездник и могучий воин, но очень жестокий. Он был человек умный, но считали, что ему нельзя доверять.

Конунг Харальд сын Гудини разрешил Олаву, сыну конунга Харальда сына Сигурда, уехать из страны вместе с тем войском, которое у него еще оставалось после битвы. А Харальд поспешил вместе со своим войском на юг Англии, потому что он узнал, что Вильяльм Незаконнорожденный прибыл с юга в Англию и подчиняет себе страну. С конунгом Харальдом были его братья — Свейн, Гюрд и Вальтьов. Место, где произошла встреча Харальда конунга с Вильяльмом ярлом, находилось на юге Англии, близ Хельсингьяпорта. Там произошла большая битва. Пали тогда Харальд конунг, Гюрд ярл, его брат, и большая часть их войска. Произошла эта битва девятнадцать ночей спустя после гибели конунга Харальда сына Сигурда.

Вальтьов ярл спасся бегством, а поздно вечером ярл повстречал какой-то отряд из людей Вильяльма. Когда они увидели войско ярла, они побежали в ближайшую дубовую рощу. Их было сто человек. Вальтьов ярл приказал поджечь лес и сжег их всех. Так говорит Торкель сын Лысого в своем флокке о Вальтьове:

Довелось — так властный —

Испечь им за вечер

Сотню слуг — правитель

Рек — народоводца.

Слышь, пожрала лошадь

Ведьмы уйму франков.

Буры кони Меньи

Наглотались мяса.

Вильяльм был прововглашен конунгом Англии. Он послал Вальтьову ярлу предложение примириться и обещал ему безопасность на время встречи. Ярл поехал в сопровождении немногих людей, но когда он доехал до пустоши севернее Касталабрюггьи, ему навстречу вышли двое посланцев конунга во главе отряда и схватили его, заковали в цепи и затем обезглавили. Англичане считают его святым. Как говорит Торкель:

И впрямь он Вальтьову

Вильяльм, смерть, неверный, —

Правил с юга ливший

Кровь рекой — подстроил.

В Англии — достойней

Досель не являлся

Князь — смертоубийству

Несть конца — на свете.

После этого Вильяльм был конунгом Англии в течение двадцати одного года, и с тех пор его потомки продолжают править Англией.

Олав сын Харальда конунга отправился со своим войском из Англии. Он отплыл из Хравнсейра и осенью прибыл на Оркнейские острова. Там он узнал, что Мария, дочь конунга Харальда сына Сигурда, внезапно умерла в тот самый день и в тот самый час, когда пал ее отец, Харальд конунг. Олав провел там зиму.

Летом Олав отплыл на восток в Норвегию. Он был провозглашен конунгом вместе со своим братом Магнусом. Эллисив конунгова вдова отплыла с запада вместе с Олавом, своим пасынком, а вместе с нею Ингигерд, ее дочь. Вместе с Олавом прибыли с запада и Скули, которого впоследствии звали приемным отцом конунга, и Кетиль Крюк, его брат. Оба они были знатные и родовитые люди из Англии, и оба очень умные. Оба они были очень дороги Олаву конунгу.

Кетиль Крюк отплыл на север в Халогаланд. Олав конунг устроил ему хороший брак, и от него произошло много могущественных людей. Скули воспитатель конунга был мудрый человек и очень доблестный и красивый с виду. Он стал предводителем дружины Олава конунга и говорил на тингах, и был советником конунга по всем делам страны.

Олав конунг предложил Скули дать ему один фюльк в Норвегии, какой ему больше понравится, вместе со всеми податями и доходами, какие получал там конунг. Скули поблагодарил его за предложение и сказал, что хотел бы попросить его о другом.

— Потому что, если произойдет смена конунга, то может случиться, что этот подарок будет у меня отнят. Я хочу, — говорит он, — получить кое-какие владения, расположенные близ торговых городов, в которых Вы, господин, обычно бываете и устраиваете пиры на йоль.

Конунг согласился и пожаловал ему земли на востоке близ Конунгахеллы и близ Осло, близ Тунсберга, близ Борга, близ Бьёргвина и на севере близ Нидароса. То были, пожалуй, лучшие владения близ каждого города, и с тех пор они принадлежали потомкам Скули. Олав конунг выдал за него свою родственницу Гудрун дочь Невстейна. Ее мать была Ингирид, дочь конунга Сигурда Свиньи и Асты. Она была сестрою конунга Олава Святого и Харальда конунга. Сына Скули и Гудрун звали Асольвом из Рейна. Его женой была Тора дочь Скофти сына Эгмунда. Сын Асольва и Торы был Гутхорм из Рейна, отец Барда, отца Инги конунга и Скули герцога.

На следующую зиму после гибели Харальда конунга его тело было отправлено с запада из Англии на север в Нидарос и было погребено в Церкви Марии, которую он велел построить. Все в один голос говорили, что Харальд конунг превосходил всех людей мудростью и умом, принимал ли он быстрые решения или вынашивал свои замыслы и думал ли он за себя или за других. Он был смел, как никто, в бою. Он был удачлив в бою, как было описано. Тьодольв говорит так:

В лад с молвой: где смелость,

Там победа. Недруг

Фьонских толп добился,

Пыл являя, славы.

Харальд конунг был хорош собой и статен. У него были светлые волосы, светлая борода, длинные усы, и одна его бровь была немного выше другой. У него были длинные руки и ноги, но он был хорошо сложен. Рост его был пять локтей. Он был беспощаден к врагам и сурово наказывал за всякое сопротивление. Тьодольв говорит так:

Князь искореняет

В подданных — негодных

Гордость — слуг настигла

Харальдова кара.

Воздает он вязам

Кольчуг по заслугам

Изверга суровы

Воров приговоры.

Харальд конунг был крайне жаден до власти и до всякого богатства. Он был очень щедр со своими друзьями, которые были ему дороги. Тьодольв говорит так:

Жаловал мне волчий

Сотоварищ марку.

Он к достойным, ясень

Милостив, кормила.

Харальду конунгу было пятьдесят лет отроду, когда он погиб. У нас нет достойных внимания рассказов о его юности, пока ему не исполнилось пятнадцать лет, когда он был в битве при Стикластадире вместе с Олавом конунгом, своим братом, а после этого он прожил тридцать пять лет. И все это время он жил среди тревог и войн. Харальд конунг никогда не обращался в бегство из боя, но часто прибегал к хитростям, сражаясь с превосходящим противником. Все, кто ходили с ним в бои и походы, говорили, что когда ему угрожала великая опасность и все зависело от того, какое решение он немедля примет, он находил выход, который оказывался, как все видели, наиболее удачным.

Халльдор, сын старого Брюньольва Верблюда, был мудрым и могущественным человеком. Когда он слышал, что люди говорили о том, сколь не схожи были характеры братьев, конунга Олава Святого и Харальда, то говорил так:

— Я был у обоих братьев в большой милости и знал нрав обоих. Я никогда не встречал двух людей, столь же схожих. Оба были умнейшие, мужественнейшие и незаурядные люди, но жадные до богатства и власти, высокомерные, властные и мстительные. Олав конунг силою принуждал народ креститься и принять истинную веру и жестоко карал тех, кто не слушал его. Могущественные люди страны не снесли его справедливого правления, восстали против него и сразили его в его же собственных владениях. Поэтому он стал святым. А Харальд воевал, добиваясь славы и власти и подчинял весь народ своей власти, как только мог. И вот он пал во владениях другого конунга. Оба брата были в повседневной жизни людьми благовоспитанными и степенными. Они были также людьми, много странствовавшими и предприимчивыми, поэтому прославились и стали знаменитыми.

Конунг Магнус сын Харальда правил Норвегией первую зиму после гибели Харальда конунга, а потом в течение двух лет он правил страною вместе со своим братом Олавом. Они оба были конунгами. Магнус владел северной частью страны, а Олав — восточною. У Магнуса конунга был сын, которого звали Хаконом. Его воспитал Торир из Стейга. Хакон был очень обещающим юношей.

После гибели конунга Харальда сына Сигурда Свейн, конунг датчан, утверждал, что мир между норвежцами и датчанами кончен, он будто бы был установлен только на время жизни их обоих, Харальда и Свейна.

Тогда были созваны ополчения в обеих державах. Сыновья Харальда собрали ополчение в Норвегии, людей и корабли, а Свейн конунг отплыл с юга во главе датского войска. Тогда стали ездить между ними послы с предложениями мира. Норвежцы говорили, что желают либо придерживаться тех условий, которые были раньше приняты, либо воевать. Поэтому была сочинена такая виса:

Олав князь посулы

И угрозы взвесил,

Выть от ратей мудро

Заслонив словами.

Так говорит Стейн сын Хердис в Драпе об Олаве:

В Каупанге он крепко

Щит, где князь почиет

Свят, от Свейна, — держит, —

Свой край ограждая.

Олав князь отчизну

Не дал сыну Ульва.

Рук к земле норвежской

Пусть не тянут даны.

На встрече ополчений конунги заключили мир между странами. Магнус конунг заболел стригущим лишаем и некоторое время лежал больной. Он скончался в Нидаросе, и был там погребен. Он был конунгом, которого любил весь народ.