11. Про Посошников. Битва в городе

Посошники вошли во фьорд ночью и прошли вдоль берега мимо Фладки к кряжу Гауларасс. У Илы они свернули паруса и приготовились к битве. Тут налетел снежный вихрь и настала кромешная тьма. Затем они разделились. Арнтор со своими людьми прошел на веслах до реки, но когда они вошли в устье, Арнтор не захотел сходить на берег, а Симун с частью людей хотел сойти, но решал все же Арнтор.

Другой отряд пристал у Отмели; они соскочили на берег, едва корабли ткнулись в землю, побежали наверх в город, как им было указано, и протрубили боевой клич. В городе же стояла мертвая тишина. Тут Посошники с воплем и шумом побежали вверх по улице, ломая постройки. Убитых при этом не было. Добравшись до Церкви Христа, они устремились обратно через окрестное поле. Тут были убиты те, кто бросился в бегство. Затем Посошники еще раз побежали но улице вверх. В этот раз пало много людей. Торд Брат Фингейра был убит первым: он пал перед своим двором. На дальней улице им повстречалось четверо во главе с Торгримом с Льянеса; трое из них пали. Но когда Посошники перебежали через них, Торгрим поднялся; он был тяжело ранен.

Конунг Инги спал возле своей наложницы, и подле него было мало людей. Когда в первый раз донесся боевой вопль, женщины разбудили его, и он с трудом пробудился и промолвил, как в неразумии:

— Чего? Чего?

— Государь, — говорят те, — в город вошли враги.

Тогда он вскочил и бросился к дверям и услышал снаружи шум. Он залез на крышу и лежал, пока Посошники бегали по двору, а когда на улице поутихло, он спрыгнул и побежал к мосту, а оттуда — дальше к реке. Там на якоре стоял какой-то корабль, и он бросился к нему, ухватился за канат и решил взобраться но нему на борт. Тут холщовые штаны конунга лопнули и повисли вдоль каната.

На корабле был какой-то человек, и он сказал:

— Не держи канат, парень, а лучше иди своей дорогой.

Конунг промолчал. Купец же схватил багор и бросил в него, так что конунг отпустил канат. Тут конунг упал в воду. В это время в реку бросилось множество народа, кто раньше конунга, а кто позже. Конунг перебрался через реку и взошел на небольшой холм. Там он упал и больше идти не мог. Он страдал как от холода, так и от изнеможения.

Тут он увидел, как поднимается Ивар Любимец Женщин, и он сказал ему:

— Ивар, — говорит он, — помоги мне.

Ивар отвечает:

— Сперва я намерен помочь самому себе.

И он отошел прочь.

Немного позже из реки вышли несколько человек, и во главе их был Рейдульв Брат Барда. Он подошел к конунгу и сказал:

— Вы ли здесь, государь?

Тот отвечал:

— Так называли меня вчера.

Рейдульв сказал:

— Таков ты по-прежнему, и таким будешь, пока живы мы оба.

Он снял с себя накидку, обернул в нее конунга, подхватил его и понес но нолю, взвалив себе на плечи. Так они шли до Скусаса. Там конунг получил тягловую лошадь с санями и одежду, в чем они очень нуждались, ведь у Рейдульва до этого, кроме штанов и рубашки, ничего не было. Рейдульв вез конунга до Стринда.

Сигвальди Селянин и с ним восемь человек защищались на чердаке дома Сигурда Желудя, и все там пали. Бергсвейн Длинный, знаменоносец конунга Инги, был убит, но когда Посошники от него отошли, какие-то женщины вытащили стяг из-за его ремня и спрятали. Кольбейн Носильщик с пятью людьми пал у Церкви Грегориуса. Эйвинд Стрелок пал в Полях с семью людьми. Кольбейн Кудельный Нос пал на северной улице с четырьмя людьми. Халльвард Нагорный Жеребец пал с двумя людьми у Церкви Креста. Йон Кособокий защищался в одиночку и был убит у себя на чердаке ниже Торга.

Берестяники собрали в Полях сорок человек. Во главе их были Сигурд Косой, Эрнольв Плюсна, Торгильс Чулок, Торфинн Трубач. Они убили в Рядах Посошника по имени Стюр, а на улице — еще одного, исландца по имени Кольскегг. Затем Берестяники бросились к воротам дома, где обложили Сигвальди. Весь двор был заполнен Посошниками. Гудольв из Блаккастадира выступил навстречу Берестяникам и, выставив перед собой щит, нанес удар мечом. Удар пришелся Эрнольву в лоб ниже шишака. Тут Берестяники обратились в бегство, и большинство укрылось в Церкви Христа. Эрнольв бросился в реку и его тело нашли на другом берегу.

Какие-то женщины сказали Посошникам, будто конунг Инги в Церкви Марии. Те побежали туда и срубили порог. Тут церковь отворилась. В ней было двое наместников, Олав из Льяренда и Ивар Драный, и всего девять человек. Олава застрелили в глаз прямо в церкви, и все они были убиты. В Церкви Олава был Бьяльви Полушубок с двенадцатью людьми; все они были убиты. В Церкви Андреса был Бард Бутуз с четырьмя людьми. Барда зарубили; он отважно защищался. Троих его спутников убили, а четвертому отрубили руку.

В воскресенье, когда рассвело, Посошники разделили войско и поделили между собой город для разграбления. Один отряд был у конунга, второй у ярла Филиппуса, третий у Арнбьёрна с Гудольвом, у Хрейдара с Филиппусом — четвертый. Торд и Филиппус со своими людьми подошли к городу утром с южной стороны. Тогда был разграблен весь город. При этом обнаружилось множество спрятавшихся, и почти все были убиты. Было также захвачено большое богатство. Во вторник были поделены корабли, которые они пожелали увести с собой. Конунг взял себе Золотую Грудь, а ярл — Гостевую Ложку, Арнбьёрн — Колпак, Хрейдар — Лебедя, Филиппус — Грозный Ствол. Гудольв из Блаккастадира тоже взял себе большой корабль. Чесотку, Лохань и еще один корабль они сожгли, как и несколько весельных ладей.

На ночь Посошники становились в море напротив Борга, а днем они снаряжали корабли. В среду вечером добычу собрали в Торговых Палатах, а в четверг, пятницу и субботу был дележ. Там было три сотни кольчуг с поножами. Это было большое богатство, так что каждый получил не менее трех или четырех марок.

12. Про конунга Инги

Конунг Инги выехал в Стринд, а оттуда дальней дорогой в долину Гаулардаль. К нему присоединялись воины, которым удалось спастись, а также бонды. У него набралось тогда более двадцати сотен людей. Затем он выехал к городу. Во вторник вечером Посошники вышли в море у Хольма и в среду достигли Агданеса. Они увели с собой отряд горожан, всех, кого они смогли набрать, и поплыли вдоль побережья на юг. Тогда же созывали ополчение и забирали каждого, кто попадался.

Ярл Хакон на юге тотчас собрался в путь, как только узнал новости и поплыл на север мимо Стада. Он наскочил на камень и разбил корабль; при этом погибло пятнадцать человек. Другие корабли подошли к ним и подобрали людей из воды. Когда же ярл достиг Стима, он поднял паруса и поплыл напрямую. Войско Посошников стояло тогда у Маркархольма, но когда они увидели паруса, они отошли на север и выстроились за проливом Лангэйярсунд.

Ярл занял Свеггьядарсунд. Тут они увидели корабли Посошников и решили, что им не хватает войска, чтобы биться с ними. Они пошли на веслах но фьорду на север и плыли до самого Хамрарсунда, а Посошники шли вслед за ними. Тогда Берестяники выстроились в море у острова Эдей. В это время ветер подул с запада. Берестяники подняли паруса, а Посошники отошли назад. Ярл отплыл на север, а Посошники — на юг в Берген. В крепости сидели тогда Свертинг с Ториром Ловчилой, Ивар Брызгун, Эйрик Макси. Днем Посошники были в городе, а по ночам спали на кораблях. У них было очень большое войско.

Орм Длинный прибыл в Берген с востока вместе с Маргрет Конунговой Дочерью, женой Филиппуса из Вегины; немного позже ему вверили дружину и челядь Бенедикта из Гуманеса. Тот к тому времени тоже вернулся с востока. Они поднялись со своей челядью на Яр и выставили там стражу, но когда сидевшие в крепости это увидели, они выскочили и набросились на них, и Посошники обратились в бегство. Там пал Орм Длинный. Часто на склоне дня случалось, что Посошники спьяну забирались наверх к крепости. Некоторых при этом ранили, а иных забивали и до смерти.

13. Про ярла Хакона

Через пять недель ярл Хакон стал собираться на юг, но прежде в Торговом Месте построили большие суда. Ярл выехал сразу, как был готов; у него было пять длинных судов и тринадцать весельных ладей. Но когда он прибыл в Хиндэйяр у Стада, он оставил там все крупные суда и отобрал себе храбрейшую часть войска. Андреса Засранца с крупными судами ярл отослал обратно в Трандхейм, а сам пошел с ладьями на юг.

В Мьядмарсунде стояли две ладьи Посошников. Правили ими Мартейн Содди и Кольбейн Толстый Уд. Ярл и его люди подошли на веслах к Согнсьё. Тогда Посошники отплыли на юг. Берестяники преследовали их вовсю. В Кейлустрауме Кольбейн наскочил на камень. Люди ярла захватили их ладью и почти всех перебили. Мартейн и его люди вечером донесли вести до города.

Ярл пристал к Высокому Острову. Ночью они зашли в Арнарфьорд, свезли все снасти в лес и спрятали их, поставив стражу. Затем они двинулись на юг через гору и следующей ночью подошли к Бергену.

Посошники отдали своим людям все распоряжения. Конунг был в верхней части города на дворе Церкви Марии. Наверху у Копра, где не хватало домов, поставили заграждения. За ними стояло множество воинов. Ярл с Филиппусом из Вегины выстроились с большим войском перед Церковью Никуласа.

Утром обе стороны переговаривались. Посошники предлагали Берестяникам спускаться с горы. Те отвечали, что в городе их ждет завтрак, и они-таки спустятся. У Посошников было более двух тысяч отлично вооруженных людей, а у Берестяников — шестьсот человек. У них было два знамени. С одним наступал Петр Истребитель: он выступил вниз и обратился против ярла. Ярл Хакон шел сверху от Копра. Как только войско вторглось в город, ярл Филиппус тотчас бежал вниз по улице. Ярл Хакон и его люди сломали заграждения; тут Посошники обратились в бегство.

Посошники ранее захватили в Торговом Месте Торфинна Трубача и трубу Будящую Дух, которая прежде принадлежала конунгу Сверриру. Конунг Эрлинг велел Торфинну Трубачу трубить, как только ярл Хакон войдет в город. Торфинн не извлек из трубы ни звука, и клича не получилось. Берестяники наступали уже возле самого двора. Им не оказывали сопротивления. Тут каждый побежал пуще другого, и когда Эрлинг показался у Церкви Марии, Торфинн Трубач сказал ему:

— Государь, — сказал он, — бежим внутрь в церковь.

Конунг промолчал и внутрь не зашел. Торфинн, и с ним многие Берестяники, бросились в церковь. А когда ярл показался на дворе, Берестяники выбежали из церкви ему навстречу. Тут Торфинн затрубил в Будящую Дух с такой силой, что каменные стены зазвенели. Теперь бегущие кинулись к Церкви Христа, а оттуда к Большому Двору. У ворот образовалась страшная давка, и люди полегли там друг на друге. Там было большое побоище. Ярлу удалось выбраться наверх и уйти к мосту; он был сильно ранен. Перед Церковью Лавранца пали Торд Ворот и Бенедикт из Гуманеса, Гунни Длинный. Тогда Берестяники решили добить раненых. Но кто-то из них сказал:

— Не будим рубить, — сказал он, — среди них наши.

Тогда решили не рубить.

Тут те из Посошников, кто мог, вскочили на ноги, и многим удалось спастись, но многие пали. Потом Посошники побежали к кораблям, а Берестяники — на пристань. Они ухватились за канаты и потащили корабли на себя, а Посошники отбивались. Тут с обеих сторон в ход пошло любое оружие, какое было под рукой. Посошники обрубили канаты и отчалили. Они вытащили многих своих из воды и сразу вышли в море, а некоторые подошли к Мосту Монахов и подобрали бежавших из города. После этого Посошники поплыли на север вдоль берега и зашли в Арнарфьорд, а Берестяники, которых ярл оставил там стеречь корабли, тотчас бежали в лес, едва увидели их паруса; перед этим они испортили корабли. Посошники вытащили корабли на берег и выправили их. Часть их пошла в лес искать снасти, и почти все они нашлись. Ночью они, не мешкая, отплыли на север. Во главе отряда был Филиппус из Вегины.

А те из Берестяников, которые должны были плыть с большими судами на север, не захотели идти мимо Стада на веслах, остановились в Сильде и, отправив за вестями на юг в Ульвасунд шестивесельную лодку, стали ждать попутного ветра. Когда же на лодке увидели, что с юга плывет войско, они отплыли на север и сказали своим, что с юга на веслах идет тринадцать ладей, и признали в них те, что ярл брал с собой. Они поднимают шатры и заходят вглубь фьорда. Тут они видят, что ладьи преследуют их, и что штевни не прикрыты щитами. Они понимают, что это враги, и гребут дальше к Мольдафьорду. Ладьи гонят их во всю мочь, и когда Берестяники пристают, они бегут на берег; кое-кто прыгнул в воду. Посошники набросились на них. Там пал Андрес Засранец, и с ним почти две сотни людей. Посошники захватили и корабли, и все, что на них было. Им выпала большая добыча. Затем Посошники вернулись на юг и застали своего конунга в заливе Викингаваг.

14. Про ярла Хакона

Ярл Хакон сразу выехал из Бергена, как только узнал, что Посошники повернули на север. Ярл поднялся в Боргарскард, спустился оттуда в Острарфьорд, поднялся в Вёр и поехал на север горным путем через Раудафьялль и через долину Лерадаль в Согне. Путь его лежал через Вальдрес и Гудбрансдаль на север. Перевалив через хребет Дофрафьялль, он прибыл в Трандхейм и встретил там конунга Инги.

Посошники отправились в Берген и некоторое время пробыли там. Ярл Филиппус с большими судами отплыл на восток, а у конунга остались сорокавесельники и множество более мелких судов. Потом он отплыл на север к Стиму и стал в проливе Фрекэйярсунд. Он выслал ладьи в Северный Мёр и созвал ополчения со всех людей и весей, и отобрал столько, сколько ему было нужно. Он взял тогда подати со всей страны. После этого он отплыл назад и прошел северный Саудунгссунд, через который, как была молва, не удавалось пройти ни одному конунгу. Потом он поплыл к Тунбергу и прибыл туда незадолго до йоля. После йоля ярл Филиппус отплыл с сорокавесельниками и многими мелкими судами на север и прибыл в Берген.

Конунг Эрлинг велел тогда строить длинное судно, Хрейдар — другое, Филиппус — третье. Они были много больше тех, которые прежде делали в Норвегии. На них было два ряда весел между бортами и палубой. Шатер покрывал двадцать пять скамей. На каждой полускамье помещалось восемь человек. Самые рослые из стоявших в нижнем ряду на поперечине могли достать края палубы широкой секирой.

Вскоре после йоля конунг Эрлинг заболел и умер. Смерть его некоторое время скрывали. Тело конунга сперва семь ночей держали в потайном месте. Затем тело отвезли в Церковь Олава, и оно находилось там. Тогда послали ладью на север за ярлом. Предводителем на ней был Олав сын Торы. Он встретил ярла в Бергене и сообщил ему новости. А народу объявили, что ярла хочет видеть Конунг Датчан.

Ярл прибыл в Тунберг во время поста. Тут было объявлено о кончине конунга. Затем тело погребли в Церкви Олава. Конунга положили у церковной стены к северу от алтаря. После этого ярл Филиппус принял власть на себя и собрал войско, и во время поста оно находилось в Тунберге.

Эрлинг Каменная Стена оставил после себя двух сыновей, Магнуса и Сигурда. Сигурду было в то время четыре года, и Эрлинг ранее признал его своим сыном. Магнусу было тогда восемь лет, и Эрлинг устраивал испытание о том, кто его отец. После этого его называли сыном Эрлинга. Ярл сказал, что есть надежда на хорошего конунга, раз остались сыновья Эрлинга. Войску это понравилось.

Епископ Никулас и ярл Филиппус все время слали друг другу письма. Епископ также тайно встречался с бондами и все больше — с самыми могущественными — и подолгу говорил с ними. Спустя полмесяца после пасхи Посошники двинулись всем войском в Борг. Они взяли с собой сыновей Каменной Стены. Тогда же был созван Боргартинг. Туда прибыл епископ Никулас. Тинг был на дворе Церкви Марии. Епископ находился в церкви, и вместе с ним были самые могущественные бонды, за которыми было основное слово. Он держал перед ними речь в церкви, и они вполне сговорились насчет избрания конунга.

На тинге речь держал Хрейдар. Он сказал, что нужно выбрать себе предводителя.

— Нам в этом деле выпал добрый удел, ибо с нами два сына Эрлинга Каменная Стена. Изберем того, кто будет угоден войску.

Люди хвалили эти слова.

Ответа бонды сразу не дали, так как самые могущественные из них, от кого зависело больше всего, находились в церкви. Тогда послали за ними в церковь, и они пришли на тинг. Один из их взял тогда слово и сказал так:

— Верно, — сказал он, — что у нас крайняя нужда в том, чтобы предводитель был избран нами совместно. Мы, бонды, уже приняли наше решение. Наше мнение, что в таком деле не стоит связываться с детьми. Сдается нам, что нужно избрать того, кто и умом наделен, и привычен как к делам ратным, так и к вольностям бондов. Хотим иметь того конунга, который будет нас защищать. И вот, все здесь сложилось удачно, ибо мы почитаем за добро иметь такого хёвдинга, как ярл, сын сестры конунга Инги сына Харальда, лучшего конунга на памяти людей. Он испытан в добрых обычаях. Дадим имя конунга ему, коли согласны вы.

Лодин Окольничий ответил:

— Вам, бондам, решать, кого избрать конунгом, но воины хотят все же, чтобы конунгом избрали одного из сыновей Эрлинга, любого из них, кто понравится людям больше.

Воины зашумели и сказали, что так и есть.

— Если вы не хотите — говорят бонды, — того конунга, какого хотим мы, не примем никого и не будем платить подати никому из вас.

И когда дело обернулось так, воины увидели, что пойти на это не могут, ведь коли войско рассеется, пощады от Берестяников ждать не придется. Тогда все согласились предоставить решение бондам. Эрленд из Хусабэ с Хеггиныдал Филиппусу звание конунга. Затем встал другой бонд и присудил военный побор, весло и упряжь. После этого разошлись по кораблям. Наутро Посошники отплыли обратно в Тунберг. Они отрядили тогда шестнадцать ладей на север. Во главе их были Арнбьёрн сын Иона, Эйндриди Цапля, Никулас сын Ботольва, Арнтор Метель, Гюрд сын Бентейна.

В это время умер Филиппус из Вегины. Он слег во время морового поветрия. К нему пришла болезнь, и он лежал недолгое время, и его погребли у церкви Олава.

15. Про Берестяников и Посошников

Той же весной Берестяники собрались на юг и вывели с собой большие суда, которые по их приказу построили в Торговом Месте. Среди них три имели более тридцати скамей, и многие имели по двадцать. Они собрали очень большое войско и отплыли на юг в Берген. За вестями на юг отрядили четырнадцать ладей. Во главе их были Торстейн Затейник и Свейн Брюква, а конунг и ярл с большими судами вышли позднее и стали у Хвитингсэйяр.

Посошники плыли с востока к Сельэйяр. Тут они узнали, что Торгильс Шелудивый Пес находится в Веггьяр в Сокне и уже собрал военный побор. В это время дул слабый северный ветер. Утром с восходом солнца они двинулись на север. Все корабли должны были собраться в Хитрар. Они прибыли туда до полудня, но Арнтор продолжал идти на север. А когда Арнтор показался у устья реки, Берестяники выплыли оттуда им навстречу на двух ладьях и устремились на них. Тогда Арнтор повернул прочь и поднял парус. Берестяники же отплыли на север к Хадюру.

Посошники зашли в Сокн и стали в реке всем войском. Три ладьи они послали за вестями на север, и когда те прибыли в Сельваг, они вызнали, что в Эйкиндасунде стоит двенадцать ладей Берестяников. Тогда Посошники идут на север к Хадюру. Тут они видят, что навстречу идут Берестяники на четырнадцати ладьях. Они поворачивают назад, а Берестяники гонят их. Те, кто стоял на вахте, видели, куда плывут Посошники.

Тут Арнбьёрн выходит со своими людьми из реки. Он выставил при этом свое знамя, и когда Берестяники это увидели, они подумали, что перед ними основные силы Посошников; они поворачивают вспять и идут на север, а Посошники гонят их. Вот Берестяники заворачивают к берегу Свавувика и бегут на землю, а Посошники — за ними и продолжают гнать их. С Берестяниками было множество ополченцев. С их стороны пало много людей. Там пали Свейн Брюква и Эрленд Воровской Витязь, а кое-кто получил пощаду. Посошники забрали все корабли и тотчас повернули обратно на восток. Им донесли, что войско Берестяников стоит в Хвитингсэйяр.

Посошники плыли на восток к Тунбергу днем и ночью, а Берестяники поехали на север и застали конунга с большими судами в Хвитингсэйяр.

16. Про Посошников, покинувших корабли

Чуть позже Посошники на востоке снаряжают весельные ладьи и выводят тридцать пять судов в море. Во главе их были Никулас из Листи, Эрлинг Пемза, Орм Стольник. Кнёр Замотанная Голова вел ладью Арнбьёрна. Когда они прибыли в Хельгасунд, туда уже дошли вести с севера. Им сказали, что Берестяники отплыли на юг и миновали Ядар. Никулас хотел плыть на восток, а Орм ему возражал. Весь день до вечера они прождали на месте. Ночью они подняли паруса, двинулись на восток и утром пристали в Портюрье. Стояла кромешная тьма, и они ничего не видели, пока паруса Берестяников не показались перед заливом. Тут Посошники решились быстро, убрали шатры и отплыли из залива на восток. Затем они подняли паруса, взяли путь на Аур и зашли в тамошний фьорд. Берестяники к тому времени уже миновали фьорд и шли на восток. Тогда Посошники поплыли за ними и пристали в Ставерне.

Берестяники шли по проливу под парусом, а три ладьи Посошников шли перед ними. Бьёргольв Челн, Эйрик Банщик, Берг и Скэринг донесли вести до конунга. Тот тотчас велел скликать все войско на берегу у Кургана. Он спросил тогда, какое решение они желают принять, взойти ли на корабли и биться с Берестяниками, или же ждать их в городе, и сказал, что придется сразиться с превосходящими силами, —

— и есть еще одно — уйти в горы; это, я думаю, для нас лучше всего.

Тогда отвечал Арнбьёрн сын Йона:

— Взойдем на большие суда и будем защищаться как можно отважней, и тогда им придется туго, хоть наше войско и меньше.

Этот совет пришелся людям по душе. Тут же пошли к кораблям. Был заполнен и большой корабль, который ранее велел сделать Филиппус; он был больше прочих. Арнбьёрн со своими людьми стоял на носу, а свита конунга на корме.

Берестяники пристали у мыса Хроссанес и вооружились, а когда были готовы, налегли на весла, но едва они подошли на расстояние выстрела, как Посошники бежали наверх в горы к кряжу Фродаас; последними бежали те, кто стоял на носу. Из всего их войска в городе погиб один человек по имени Торбьёрн Кривой. Он был ополченец.

Берестяники захватили все корабли и сверх того — много добычи, ибо Посошники бежали впопыхах. Некоторое время Берестяники оставались в городе.

Ранее, до того как Берестяники выехали из Бергена, было решено, что в крепости будет сидеть Дагфинн. Он просил две сотни воинов. Люди сказали, что ему нет нужды сидеть там с таким множеством народа. Тогда вызвался Свертинг держать крепость с сотней людей. Решили, что с ним останутся Ивар Жучок и Эрленд Ножны со своими людьми.

Поташники, сидевшие на весельных ладьях, пристали на севере к берегу. Они вызнали, что с севера на двух ладьях плывут Берестяники Олав сын Йорунда и Олав Жирное Брюхо. У них было наместничество в Западном Агдире. Посошники настигли их и согнали одного из них на берег в Трюмлинге, а другого — напротив Флюстраргавля, и почти всех убили. Никулас из Листи даровал пощаду обоим Олавам, но когда об этом узнали воины, они напали на них и убили. Затем Посошники поплыли на север и, подойдя к Ядару, встретили там судно для плаваний в Англию и ограбили его, взяв большую добычу. Еще один корабль они захватили в Кёрмте: это тоже было судно для плаваний в Англию. Потом они поплыли на север к Бергену. Им сказали, что в крепости мало народа. Они подошли к городу с юга и разделили войско. Часть вошла в Тёлувик, а часть пристала у крепости, после этого и те, и другие подошли к стенам. Берестяники вышли навстречу им и выстроились перед стенами. Тут Посошники напали на них. Схватка длилась недолго. Берестяники оставили внешние укрепления и укрылись в главной крепости. Посошники взобрались на внешнюю стену и сломали ее; когда же они увидели, что совладать с главной крепостью так просто не удастся, они сожгли внешние стены и поставили за укреплениями своих людей. У Берестяников в крепости было мало питья. Посошники следили, чтобы они не могли выбраться наружу. Теперь какое-то время и те, и другие сидят на месте.

Конунг Филиппус с войском, которое согнали на берег в Тунберге, проехал Упплёнд по горной тропе и спустился в Согн. Там они узнали, что их люди в Бергене осаждают крепость. Тогда они перебрались на суда и поплыли на юг. Когда Берестяникам стало не хватать питья, они запросили пощады и обязались сдать крепость. Конунг Филиппус даровал им пощаду и то имущество, которым каждый владел в крепости, а то, что принадлежало конунгу, должно было отойти войску. А когда крепость была сдана и люди вышли наружу, каждый принес клятву, что не вынес больше того, чем владел. В крепости находились Кристин, дочь конунга Сверрира, и Скули, брат конунга Инги. Была там и Маргрет, жена Дагфинна, и Гудрид, жена Торстейна Домовой Мыс с Гудрид, дочерью Йона. Всего там было сорок женщин.

Посошники взяли крепость и нашли в ней много припасов, но мало иной добычи. Конунг прибыл еще в понедельник. Во вторник Берестяники вышли из крепости, в среду ее обыскали, а в четверг подожгли. В пятницу вечером ее принялись ломать; на это ушла вся суббота. Тут им донесли, что с востока плывет ярл Хакон. Поэтому в воскресенье они отошли из города в залив Флорувагар.br />        Берестяники сожгли в Тунберге все большие суда, построенные Посошниками, а также Гостевую Ложку и Лебедя. Золотую Грудь с прочими большими судами они оставили себе. Когда же они узнали, что Посошники двинулись на север, они разделились. Конунг с самыми большими судами остался в Тунберге, а ярл с сорокавесельниками и мелкими судами отплыл на север. В это время дул северный ветер. Посошники посчитали, что для ярла он будет встречным и на следующий день Посошники вернулись в город, чтобы ломать крепость. Они решили тогда созвать все население города, чтобы ломать крепость. Во вторник они отошли из города на юг в залив Сундсваг.

В среду ветер переменился и подул с юга. Тогда ярл поплыл на север, а когда он подошел к Хардсэ, Посошники увидели его и пошли на веслах ему навстречу. Ярл подумал, что Посошники хотят биться, и свернул паруса, но когда Посошники подошли на расстояние выстрела, они развернулись и пошли поперек фьорда. Берестяники налегли на весла и их ладьям почти удалось настичь противника, но длинные суда поотстали. Увидев это, Посошники развернулись и попытались захватить ладьи, а те отошли назад к длинным судам. Вечером Посошники добрались до пролива Сальбьярнарсунд. Когда Берестяники увидели, что погоня сорвалась, они взяли путь на Берген. По прибытии были сказаны суровые слова тем, кто перед этим сдал крепость; это было названо самовольством. Дагфинн очень подбивал отстроить крепость заново. Приняли решение день за днем созывать горожан возводить крепостную стену.

Теперь ярлу приходит на ум, что конунг может счесть, что у него слишком мало войска на востоке в Вике. Тогда он собирается плыть на юг, но, выходя в море, оставляет Петра Истребителя с Дагфинном стеречь крепость.

17. Про конунга Инги и Посошников

Конунг Инги выехал из Тунберга в Осло, и у него было четыре больших корабля: Грозный Ствол, Золотая Грудь и два других. Некоторое время он оставался в городе.

Посошникам выдался попутный ветер на юг, и на подходе к Трюмлингу они узнали, что конунг Инги в Осло; они заходят в залив, становятся между островами Ормэй и Ярлсэй и рассчитывают подстеречь конунга. Потом они плывут вперед к островам Хевудэйяр. В это время дня люди сидели в харчевнях. Тут в городе затрубили. Тогда Берестяники кинулись к своим кораблям, вышли в море и бросили якоря. Посошники же подступили к ним и обрубили канаты. Ветер был сильным.

Тут большие суда понесло на берег к Фрюсье, где они увязли в глине. Корабль конунга стоял поодаль. Посошники теперь наступают, не щадя сил. Тут с обеих сторон в ход пошло любое оружие, какое было под рукой.

Конунг Филиппус поставил свою ладью ближе всего. Берестяники уцепили ее багром и притянули к себе. Тогда конунг прыгнул за борт со всеми людьми. При этом погибло семь или восемь человек. Конунга вытащили из воды свои люди. Затем Посошники отошли к городу, взяли там пять грузовых судов и, заполнив их берестой и соломой, подожгли и погнали во фьорд на корабли Берестяников. Берестяники сбили пламя палками, а горящие суда вынесло дальше на отмель. Когда Посошники увидели, что дело подвигается туго, они отступили к городу, а к вечеру стали близ Хевудэйяр. Тут ветер утих, и когда начался прилив, суда Берестяников снялись с места. Они подошли к городу и ночью бросили якоря.

Утром Посошники замыслили ехать в Тунберг, взять там торговые корабли и приспособить их к бою против Берестяников, чтобы не терпеть лишений из-за низких бортов. Они забрали там два крупных торговых корабля и семь судов для плаваний на Восток, и подготовили их к бою, прорезав отверстия для весел и надставив палубу. Затем они загрузили их камнями и вывели во фьорд. Берестяники в это время плыли вдоль фьорда, а Посошники шли навстречу им с моря, но когда Берестяники подошли на расстояние выстрела, они развернулись поперек фьорда и вскоре оторвались от Посошников. Посошникам пришлось опять пересаживаться на свои ладьи, Берестяники же взяли путь к Твимускаги, прошли Несьяр и пристали в Марфьорде; там они бросили якоря, а Посошники причалили к пристани. У Берестяников было мало воды. Утром они снялись с места. Они крикнули Посошникам, чтобы отродье Жирного Кари освобождало проход кораблю конунга. Тогда Посошники отошли от пристани и выстроились носами к мысу. Берестяники же отошли обратно на восток и пристали напротив Ставерны. Там они сделали привал на ночь и снова бросили якоря. Посошники последовали за ними, и все повторилось заново.

Утром и те, и другие были на суше. Тут они видят, как со стороны Гренмара с запада плывут корабли, числом не менее тридцати. Среди Посошников тут же пошел ропот, так как они подозревали, что это ярл. Берестяники говорили им:

— За чем же дело стало, Посошники? Видите, как кое-кто плывет? Станем рядом без лишней суеты, веселей будет!

Посошникам было не до перебранки: они подняли свои паруса и отплыли в море на восток, минуя Фольд. У Астисхольма они пристали и несколько ночей кряду стояли там. А были то паруса грузовых судов, шедших в Тунберг. Ярл прибыл с севера немногими днями позже. Он встретил конунга, и оба поплыли со всем войском к Тунбергу, и осенью оставались там.

Посошники решили двинуться на север в Агдир и рано утром они подняли паруса, а к вечеру достигли Трюмлинга, где встретили множество грузовых судов, плывших с севера. Они узнали, что ярл уже прошел на восток, а Петр Истребитель с Дагфинном в Бергене и возводят там крепость. Дагфинн отдавал постройке крепости все силы, ибо он к тому времени стал наместником Хёрдаланда, а Петр не вникал ни во что; все время он проводил в городе у Церкви Йона, так как там была его жена Ингибьёрг Конунгова Дочь. Ярлу Хакону не хотелось вмешиваться в постройку крепости.

Посошники шли на север и изрядно спешили. Они пристали в Эльдэйярсунде, вечером вышли оттуда в море и подошли к городу до рассвета. Сойдя с кораблей, они побежали по улице вверх, а некоторые поднялись на холмы.

Дагфинн со своей свитой был в крепости, и они заметили Посошников лишь тогда, как те вошли в город. Тут протрубили боевой клич. Те из Берестяников, кто был в городе, попытались пробиться к крепости, но опоздали. Посошники выступили им навстречу; при этом погибло одиннадцать человек. Петр бежал из города вместе со своей свитой, едва раздался клич.

Посошники обложили крепость и стали ждать рассвета. Когда рассвело, они пошли на приступ. Дагфинну они предложили пощаду, но он сказал, что она ему не нужна, и вот началась жестокая битва. Берестяники защищались достойно и мужественно, но у них не хватало людей, и впереди стояли одни и те же. А Посошники все время менялись, когда уставали. Затем Посошники поднесли к стенам огонь. Тут Берестяники стали сильно страдать от дыма и от изнеможения. Все были к тому же сильно изранены. Всего их осталось двадцать пять мужчин. Дагфинн просил для них пощады. Посошники же сказали, что она нужна им не больше, чем утром. Затем Посошники достали в городе церковную лестницу, приставили к крепости и поднялись на стену. Тогда Дагфинн велел спустить вниз по канату маленького Хакона, сына конунга Хакона и просил даровать жизнь ему, а вместе с ним велел отправить меч, который он посылал своему зятю Гюрду Косому. Гюрд принял и мальчика, и меч.

— Иди к конунгу, — сказал Дагфинн, — и узнай, будет ли нам пощада.

Гюрд так и сделал. Он просил конунга пощадить Дагфинна и поручился при этом всеми своими владениями, что тот не будет сражаться против них. Тут подошел Арнбьёрн сын Йона и поддержал Гюрда. Тогда конунг велел скликать домашний тинг и сказал, что пощадой ведают Посошники. Все возражали. Гюрд тем не менее настаивал.

— Иди же, — сказал ему конунг, — и проси Дагфинна идти сюда одного, он получит пощаду.

Гюрд передал это Дагфинну. Тот ответил:

— Мне не нужна пощада, если мы не получим ее все.

Гюрд передает это конунгу. Тогда конунг просил воинов даровать им пощаду и сказал, что нет славы в том, чтобы убивать кучку людей, при том сильно израненных. После этого им даровали пощаду. Они должны были выйти наружу без оружия и с непокрытыми головами. Лишь на Дагфинне был стальной шишак. Они спустились оттуда на двор епископа и принесли там клятвы на верность конунгу. На следующий день была разрушена вся крепость вплоть до последнего камня.

Посошники оставались в городе полмесяца. Оттуда они отплыли на север в Трандхейм. Там Филиппус был избран конунгом на Эйратинге. В это время в Трандхейме стояли такие сильные морозы, что они выехали оттуда на юг сухим путем уже в начале зимы. Тогда же послали ладьи на юг за вестями. Во главе их были Бьёргольв Челн, Биргир из Стенгир, Брюньольв Нос.

Они узнали, что Петр Истребитель в Ставангре. Посошники пристали у Мостра и выведали, что Петр не ночует в городе, но днем сидит там. Они идут тогда на веслах к Хервиле; тут их застиг встречный ветер, и они стояли четыре ночи. Потом они прошли на веслах поперек фьорда к острову Вадэй ближе Бокна, но дальше Утстейна, затем прошли Фьорбюрьясунду и стали в ближнем заливе.

Петр Истребитель отправился в часовню и слушал заутреню вместе со своей свитой. Была столь густая метель, что они ни о чем не подозревали вплоть до того, как Посошники сошли с кораблей. Это Берестяники заметили и сказали Петру. Он тотчас выбежал из церкви со всеми своими людьми и бросился из города наутек. Петр был очень проворен. Посошники бежали за ними и убили одиннадцать человек. К Петру подступили так близко, что он сбросил плащ и ремень. Ремень Посошники не нашли, а плащ принесли в город. Конунгова Дочь считала, что Петра, верно, уж нет в живых, пока ей не рассказали, как было дело.

Посошники заночевали в городе, а затем выехали в Берген.

18. Про конунга и ярла

Конунг и ярл Хакон выехали с востока из Вика и прибыли на север незадолго до йоля. Они долго стояли в Сельяэйяр. До Посошников дошли вести, что Берестяники заняли Кармсунд; тогда они отплыли из города, сделали привал на ночь в Бардарсунде, а днем отплыли в Хвисвик. Тут ветер подул с южной стороны. Тогда Берестяники тронулись в путь и дошли до пролива Эльдэйярсунд. Там им сообщили, что Посошники стоят у берега возле Сторда. Тогда ярл пошел на легких весельных судах на юг. Вечером он пристал у мыса Титольвснес. Там ему стало известно, что Посошники еще не вышли в море.

Ночью Посошники двинулись на юг — они думали, что все войско Берестяников по-прежнему в Эльдэйярсунде. Ночью они подходят к Титольвснесу. Первым шел Арнбьёрн с четырьмя ладьями.

Тут дозорный Берестяников их заметил и громко крикнул:

— По местам, — говорит он — на нас идет враг!

Посошников это удивило, ведь они полагали, что Берестяников поблизости нет. Они новели тогда свои ладьи вдоль берега. Теперь они различают на берегу огни и корабли в свете огней, и сбавляют ход. Тут Бьёргольв Челн крикнул сидевшим на берегу:

— Что это за войско? — сказал он.

Берестяники трудились вовсю, снимали шатры, клали настил и не отвечали. Тогда Бьёргольв крикнул второй раз, и третий. Тут кто-то отозвался:

— Не шуми, не шуми ты так, парень, — сказал он, — сейчас все узнаешь.

Уверившись, что перед ними Берестяники, Посошники налегают на весла и гребут в море. В это время у входа в залив появилось и все их войско. Берестяники гребут им вослед, и велят играть в трубы.

Посошники гребли, что есть мочи. Было так темно, что они не различали друг друга, хотя почти все корабли шли рядом. Посошники гребли вдоль берега, выстроившись друг за другом, а Берестяники держались по фьорду. Затем они разошлись. Берестяники не знали, куда делись Посошники.

Петр Истребитель примкнул к войску в Эйкундасунде; под его началом была ладья. Он наскочил на корабль Хрейдара Посланника. Тогда один человек с корабля Петра закричал:

— Какого дьявола вы так вяло гребете перед нами всю ночь?

И он берет камень и запускает им в того, кто сидит на носу корабля Хрейдара. Тогда кто-то на корабле Хрейдара сказал:

— Ну-ка, прибавим ходу!

Они гребут из последних сил. Петр и его люди их не признали.

Хрейдар и Хельги сын Биргира подошли к Мостру. Арнтор Метель повернул обратно на север и зашел в Текнафьорд, и там они бегут на берег.

Берестяники зашли в залив и дождались рассвета. Утром Берестяники настигли у острова Вадильсэй Арнбьёрна, брата Сёрквира Олуха. Там пал Арнбьёрн с четырьмя людьми. Далее Берестяники плыли своей дорогой на север к Бергену. Войско Посошников утром достигло Хаугасунда.

В это время на север к конунгу явились гонцы с письмом от епископа Никуласа. Конунг велел огласить письмо. В нем говорилось, что Берестяники и Посошники должны помириться, и что никто из них не должен чинить другому вреда. Было это перед самым нолем. На время йоля Посошники посадили свое войско в Агдире. Оттуда они плывут в Тунберг и проводят там зиму.

Ранее летом епископ Никулас ездил на север в Трандхейм на встречу с архиепископом Ториром. Они сошлись в том, что должны приложить все силы, чтобы Берестяники с Посошниками помирились. Потом епископ Никулас уехал обратно на восток. Тут все начинают слать друг другу письма.

Весной епископ Никулас выехал в Тунберг для встречи с Филиппусом. Они долго беседовали наедине.

Конунг тогда сказал:

— Владыко епископ, — говорит он, — с какими условиями мира едете вы?

Епископ отвечал:

— Государь, — говорит он, — начать с того, что вас, хёвдингов, — трое. Каждый должен иметь свою часть страны. Вы, государь, получите Вик с Упплёндом, а это совсем не то, что Трандхейм. Там сейчас голод и недород, а здесь хорошие урожаи. Мы с архиепископом думаем, что вам надо взять в жены Кристин, дочь конунга Сверрира, ведь она происходит из лучшего рода в Норвегии. Может статься, у вас от нее будет сын. Тогда люди, возможно, будут низкого мнения о роде Барда сына Гутхорма да лагмана Фольквида. Нам долгое время было тяжело совладать с Берестяниками. Но если вы захотите сперва уступить в этом, не исключено, что следующий раз они уступят и больше.

Конунг счел это приемлемым. Епископ едет теперь с надежными провожатыми на север в Берген. Он завел беседу с конунгом Инги и ярлом Хаконом, изложил им все сказанное и сказал так:

— Наш родич Филиппус хочет ныне по моим уговорам оставить всю вражду к вам. Он был бы рад породниться с вами, если вам будет угодно выдать за него Кристин, дочь конунга Сверрира. Тогда он сможет стать для вас, государь, могучей опорой в любых делах.

Конунг и ярл были немногословны и сказали, что мировой не получится, если Инги не будет конунгом всей страны. Епископ вел речь весьма гибко и понемногу довел до них, что к чему. Они сошлись в том, что Филиппус должен получить девушку, если на то будет ее воля, и иметь столько земли, сколько было у ярла Эйрика, брата конунга Сверрира, и такое звание, какое конунг Инги захочет ему дать.

Берестяникам показалось, что епископ соглашается на все с большей охотой, чем они. Под конец все это огласили на тингах. Речь там держал епископ Никулас. Берестяники встретили его довольно недружелюбными выкриками и требовали, чтобы этот мерзавец замолк; они говорили, что он, как и раньше, замышляет обман. Епископ не вступал с ними в свару. К этому времени с севера явился и архиепископ Торир. Он тоже очень радел о заключении мира. Кончилось тем, что сходку определили в Хвитингсэйяр. Туда должны были явиться обе стороны, а также архиепископ с епископом Никуласом. Встреча произошла в начале осени. Берестяники пристали у острова Хвитингсэй, а Посошники — у острова Наутэй. Затем стали ездить гонцы, а потом они встретились и сами. Берестяников было намного больше. Епископы держали свои речи и рассказали, как мировая была задумана. Случилось так, как это часто бывает, что обеим сторонам их слова показались слишком обязывающими. Берестяники потребовали тогда, чтобы Филиппус имел земли не больше, чем от Роггьярбита на севере и до Свинасунда на юге. Он должен был также сложить с себя звание конунга и иметь то звание, которое конунг Инги пожелает ему дать. Этот мир был скреплен клятвами, а насчет человекоубийств и имущества, попавшего в чужие руки, решили, что никто не вправе мстить другому или требовать с него виры. Сперва клятву о мире принесли хёвдинги, конунг Инги с ярлом Хаконом и Филиппус, затем лендрманны и наместники, по две дюжины с каждой стороны. Тинг кончился тем, что был провозглашен мир и обязательства верности. Их произнес Гуннар Волосатый Зад. На следующий день Филиппус обручился с Кристин Конунговой Дочерью.

Тут в обеих войсках стали роптать те, кто был неимущ, но при этом имел звание. Тогда было решено, что весной они отправятся в поход к Гебридским Островам наживать себе добро, и ехать собрались люди с обеих сторон. Тогда же договорились между собой и Петр Истребитель с Хрейдаром Посланником; тот к тому времени женился на Маргрет, дочери конунга Магнуса. Они собирались плыть в Иерусалим, а пока расстались. Посошники отплыли на восток, а Берестяники — в Берген. Посошники по-прежнему продолжали называть Филиппуса конунгом.

Весной Филиппус отрядил две ладьи на север за Кристин Конунговой Дочерью. Во главе их были Эйстейн сын Хрои, Амунди Щетина, Грунди Казначей. Конунгова Дочь отплыла на восток в Вик. Филиппус справил свадьбу в Осло. Туда прибыла с востока из Гаутланда и королева Маргрет, которая ранее была замужем за конунгом Сверриром. Она была дочерью конунга Эйрика Святого. Она же была и матерью Кристин

Тем летом в викингский поход на Гебридские острова отправились Тормод Дристун, Тормод Жеребячья Кость, Оспак Гебридец. Эти были из Берестяников, а из Посошников были Эйрик сын Тови с другим Эйриком, Эрленд Смола, Берг Пасть, Никулас Гилли. У них было двенадцать кораблей. Следующей зимой из страны уехали Петр Истребитель и Хрейдар; у них было два корабля, и никто из них более не возвращался.

19. Гибель Стюркара

В ту зиму, когда умер Эрлинг Каменная Стена, Посошники выехали на восток в Вик, и это было незадолго до йоля. А те из них, у кого было неотложные дела, задержались. Сёрквир Олух зашел в Хардангр. Оттуда он отплыл на юг на маленькой ладье, и с ним было двенадцать человек.

В то время лен в Рогаланде держал Стюркар Штопальная Игла. Он узнал о походе Сёрквира и выехал, чтоб искать с ним встречи. Они увидели друг друга у Бардхольма. Стюркар налег на весла и гнал ладью Сёрквира на юг до пролива Кармсунд. Начало смеркаться. Стюркар пристал в Бэ; там они поставили корабль на берег и пошли спать на хутор. Они легли в покоях.

Сёрквир и его люди повернули обратно и стали искать их. Они пристали в Бэ, признали на берегу корабль Стюркара и затем пошли к хутору. Сперва в покои зашел сам Сёрквир. Он схватил две пики, выбежал с ними наружу и просил своих нападать — людей, мол, хватает. Затем они взяли сани и подтащили их к дверям.

Стюркар и его люди вскочили и схватили оружие. Они думали, что снаружи много народа. Поэтому никто не пытался сделать вылазку. Они поставили перед оконцем стол, и несколько человек выбралось по нему наружу.

Посошники сорвали крышу и забросали тех, кто был в покоях, камнями. Потом они взяли бересту, подожгли ее и сбросили через оконце, так что в покоях стало светло. Некоторые были при этом ранены, а многие погибли. Там нал Стюркар, и всего семнадцать человек. Сёрквир был ранен. Девятерым они даровали пощаду.

20. Про кузнеца и Одина

В ту самую зиму перед летним примирением в Несья проживал один кузнец. Было это после рождества: однажды вечером туда явился всадник и просил бонда о ночлеге, а еще — снарядить в дорогу коня. Бонд сказал, что это вполне посильно. Они встали задолго до рассвета и пошли в кузню.

Бонд спросил:

— Где ты был прошлой ночью?

— В Медальдале, — сказал гость. Это далеко на севере в Теламёрке. Кузнец сказал:

— Быть того не может: ты, верно, отъявленный лжец. Потом он начал ковать, и получалось как-то не так.

— Никогда прежде не знал я подобной ковки, — сказал он. Гость сказал:

— Куй как придется, — и получилось больше подков, чем бонд хотел сделать, но когда подковы вынесли наружу, оказалось, что коню, вроде бы, ровно столько и нужно. Затем они подковали коня.

Тогда гость сказал:

— Неученый ты человек, — говорит он, — и неумный. Почему ни о чем не спрашиваешь?

Кузнец сказал:

— Что ты за человек, откуда прибыл и куда держишь путь? Тот отвечал:

— Я прибыл с севера страны и долго пробыл в Норвегии, а теперь собираюсь на восток в Швецию; долго был я на кораблях, но теперь придется привыкать к лошадям.

Кузнец сказал:

— Где думаешь быть вечером?

— На востоке в Спармёрке, — говорит тот.

— Это уж точно неправда, — говорит бонд, — туда ведь не доскачешь и за семь дней.

Тут гость вскочил на коня. Бонд сказал:

— Кто ты?

Тот ответил:

— Слышал ли ты об Одине?

— Слыхал, как поминают такого, — говорит бонд.

— Здесь ты можешь теперь его видеть, — говорит гость, — а коли не веришь тому, что сказал тебе, глянь-ка, как я перемахну на коне через крышу.

Конь прянул. Тут он дал коню шпоры и погнал его вперед. Конь перемахнул через крышу и исчез; высота столба была семь локтей, и бонд с тех пор больше не видел своего гостя. Четырьмя ночами позже близ Лейнар бились конунг Эйрик с Сёрквиром конунгом.

Этот рассказ поведал ярлу Филиппусу сам кузнец тем же летом в Тунсберге, а ярл рассказал нам, которые это слышали. Хутор называется Пислар, а бонда, который делал подковы, звали Торд Заливала.