Суфийские притчи
Суфийские притчи
Разоблачение мистика
Однажды суфийский мистик возвращался из пустыни, где долгое время придавался аскезе, упражнениям по концентрации и созерцанию.
Он собирался зайти в деревню, и попроситься на ночлег. Увидев, что на краю деревни женщина чинит крышу своего дома, он направился к ней. Когда суфий подошёл, она заглянула ему в глаза и звонко рассмеялась.
Разрешение объяснять
В силу особенности Суфийской литературы учителя Пути часто выдавали разрешения на толкование своих книг достойным людям.
Конечно, не все удовлетворяли требованиям, и находилось много Суфиев, сделавших для себя карьеру, толкуя книги суфийских мастеров.
Рай из песни
Жил-был в восточной части Афганистана, в одной из отдалённых долин, могучий кузнец Ахангар. Он ковал отменные клинки, а в мирное время — плуги и подковы для лошадей. И ещё он пел песни.
Песни Ахангара охотно слушали люди долин — под разными именами его знали во многих областях Центральной Азии.
Райская вода
Бедуин Харис и его жена Нафиса кочевали от стоянки к стоянке, разбивая свою потрёпанную палатку в тех местах, где им попадались хотя бы несколько финиковых деревьев, колючий кустарник для их верблюда или родничок солоноватой воды. Так они жили в течение многих лет. Все дни Хариса были похожи один на другой, и редко что-нибудь нарушало их привычное течение. Он ловил обитающих в пустыне зверьков ради их шкурок и плёл веревки из пальмовых волокон для продажи встречным караванам.
Райская пища
Юнус, сын Адама, решил однажды не взвешивать больше свою жизнь на весах судьбы, но узнать, как и почему необходимые вещи приходят к человеку.
«Я, — сказал он себе, — человек. И, как таковой, я ежедневно получаю свою долю от всех вещей мира. Доля эта приходит ко мне благодаря моим собственным усилиям вместе с усилиями других. Упростив этот процесс, я найду способ, которым пища достигает людей, и узнаю кое-что о том, «как и почему». Читать далее
Рассказ о песках
Река, начав путь от источника в далёких горах, миновав разнообразнейшие виды и ландшафты сельской местности, достигла, наконец, песков пустыни. Подобно тому, как она преодолевала все преграды, река пыталась было одолеть и эту, но вскоре убедилась, что по мере её продвижения в глубь песков, воды в ней остаётся всё меньше и меньше. И хотя не было никакого сомнения, что путь её лежит через пустыню, положение казалось безвыходным. Но вдруг таинственный голос, исходящий из самой пустыни, прошептал: «Ветер пересекает пустыню, и это может совершить поток». Река тут же возразила, что она лишь мечется в песках и только впитывается, а ветер может летать, и именно поэтому ему ничего не стоит пересечь пустыню. Читать далее
Рахими
В частном разговоре учёный Салих Авами заметил суфию Рахими:
— В том, что вы только что сказали, нет ни ссылок на древние источники, ни доказательств в виде цитат из них.
— Вовсе нет, — возразил Рахими, — ибо все точные ссылки на источники здесь имеются.
Учёный удалился, приговаривая:
— Это именно то, что я хотел узнать.
Роковое дерево
Во времена султана Махмуда жил старый человек, у которого в саду росло сливовое дерево. Он не ел плодов с него и не разрешал своим домашним к ним прикасаться. Когда плоды созрели, он наполнил ими корзину и понёс её султану в надежде на хорошее вознаграждение.
Роскошь и простота
Суфийский старец Джунайд учил путём демонстрации, используя метод, когда он самой своей жизнью показывал то, что хотел продемонстрировать. Вот пример:
Однажды его посетила группа искателей и увидела, что он сидит в окружении невообразимой роскоши. Эти люди оставили его и направились к дому крайне сурового и аскетичного святого человека, чьё окружение было так просто, что у него не было ничего, кроме подстилки и кувшина с водой. Один из искателей сказал:
Рыбак и джинн
Однажды один рыбак выловил в море медный сосуд, запечатанный свинцовой печатью. Это был какой-то странный кувшин — необычной формы, и рыбак почему-то решил, что в нём спрятаны бесценные сокровища. К тому же ему не везло в этот день с уловом, а кувшин, даже не окажись в нём сокровищ, можно было продать меднику. На пробке этого небольшого сосуда был начертан символ, неизвестный рыбаку, — печать Соломона, царя и мастера. А внутри него томился грозный и могущественный джинн.