Один странствующий суфийский мастер, пересекая высокие горы, где никогда не ступала нога человека, повстречался с людоедом исполинских размеров.

— Я тебя съем, — сказал великан суфию.

Суфий на это ответил:

— Прекрасно, съешь меня, если сможешь, но должен тебя предупредить, что я тебя одолею, ибо я значительно могущественней, чем ты думаешь.

— Вздор, — взревело чудовище, — ты всего лишь суфийский мастер, погружённый в духовные науки. Ты не сможешь одолеть меня потому, что я полагаюсь на свою грубую силу и я в тридцать раз больше тебя.

— Что ж, давай померимся силами, — предложил суфий, — возьми этот камень и сожми его так, чтобы из него потекла вода.

С этими словами он протянул великану обломок скалы. Великан изо всей силы сдавил камень, но воду из него выдавить не смог.

— Это невозможно, — сказал он, — потому что в этом камне нет воды. Попробуй-ка сам.

К этому времени над землей сгустились сумерки, и мастер, воспользовавшись темнотой, незаметно достал из кармана яйцо и вместе с камнем сжал его в кулаке прямо над ладонью людоеда. Почувствовав стекающую на ладонь жидкость, великан был изумлён; ведь людей часто изумляют вещи, которым они не могут дать объяснения, и к таким вещам они начинают относиться с гораздо большим почтением, чем того требуют их собственные интересы.

— Я должен обдумать это, — сказал великан. — Пойдём, переночуешь сегодня в моей пещере.

Великан привёл суфия в огромную пещеру, напоминавшую пещеру Аладдина обилием всякого рода вещей — всё, что осталось от несметного количества жертв прожорливого гиганта.

— Ложись возле меня и спи, — сказал людоед, — а утром мы продолжим наше состязание. — Затем он улёгся и тут же заснул.

Почувствовав что-то неладное, мастер тихо поднялся, соорудил из тряпок, валявшихся на полу, подобие спящего человека, а сам устроился поодаль на безопасном месте.

Только он прилёг, проснулся людоед. Схватив огромную дубину, с дерево величиной, он изо всех сил семь раз ударил по пустому ложу, затем снова улёгся и уснул. Мастер вернулся на свою постель и сонным голосом позвал людоеда:

— Эй, людоед! В твоей пещере удобно, но меня только что семь раз укусил какой-то комар. Ты должен что-нибудь с ним сделать.

Эти слова так потрясли и испугали великана, что он больше не решился нападать на суфия. Ведь если человека семь раз ударили изо всех сил дубиной величиной с дерево, то он… Утром людоед кинул под ноги суфию целую бычью шкуру и сказал:

— Принеси воды, мы сварим на завтрак чай.

Вместо того, чтобы взять шкуру (которую он вряд ли смог бы поднять), мастер направился к ручью, протекавшему поблизости, и стал рыть от него небольшую канавку в направлении пещеры.

Между тем жажда так одолела людоеда, что не в силах больше ждать, он крикнул суфию:

— Почему ты не несёшь воду?

— Терпение, мой друг, я сейчас подведу ключевую воду прямо к твоей пещере, чтобы тебе не пришлось больше таскаться с этой бычьей шкурой.

Но людоед не мог больше терпеть. Схватив шкуру, он в несколько прыжков оказался у источника и набрал воды сам. Когда чай был готов и людоед утолил жажду огром ным количеством воды, его ум несколько прояснился и он сказал суфию:

— Если ты и впрямь такой сильный, как ты мне показал, то почему же тогда ты не смог прорыть канал быстрее и рыл его в час по чайной ложке?

— Потому, — ответил мастер, — что никакое дело не может быть сделано должным образом без минимальной затраты усилий. Для всего требуются определённые усилия, и я затратил минимум усилий, необходимых для рытья канала. К тому же я знаю, что ты — существо настолько привязанное к своим привычкам, что всё равно всегда будешь пользоваться бычьей шкурой.